— Саша, ведь это ты!
— Зря они это, — смущенно сказала Нилова. — Я ничего особенного не сделала… Хотела спасти раненого, но чуть и сама не накрылась.
И Саша стала рассказывать, как попала в госпиталь.
Оказывается, сразу после того, как меня отправили в медсанбат, началась артиллерийская подготовка. Продолжалась она часа четыре. Трудно пришлось нашим.
— Но какие замечательные у нас люди! — с восхищением говорила Саша. — Ни пяди земли врагам не уступали… Я из траншеи наблюдала. Фашисты пошли в психическую атаку. Построились рядами и во весь рост под барабанный бой маршем на нас. У меня так мороз по телу и прошел, — призналась Саша, — казалось, все сметут на пути. Но наши не оробели, поднялись — и навстречу. Завязался рукопашный бой. А минут через десять фашисты побежали, оставляя в лощине раненых и трупы. Много полегло и наших в этом бою, — грустно договорила Нилова. — Ну вот. Не успели мы еще собрать раненых, как послышался гул моторов, и лавина танков двинулась на нас. А наши за бутылки, гранаты — и навстречу…
— Ну, а как же тебя, — перебила я. — Ты хотела рассказать, как тебя привалило?
— Да, сейчас расскажу… Вижу, недалеко от моей траншеи лежит раненый. Раздавят, думаю, его танки. Выскочила и поползла к нему, захватив с собой плащ-палатку. Бойцы из траншей со всех сторон кричат: «Доктор! Куда вы? Танки!» А я ползу. Добралась, вижу, он в голову ранен, но дышит. Скатила его на плащ-палатку, тащу обратно. Уже доползаю с ним до траншеи, вдруг совсем близко рев мотора и лязг гусениц. Оглянулась, а на меня мчится танк. Я спрыгнула в траншею…
— А-а-а раненый? — спросила я.
— И раненого потянула за собой. И вдруг вместе с грохотом гусениц на нас навалилась земля. Стало темно. Видимо, снова стали бомбить, все вокруг сотрясалось. С каждым взрывом нас все больше вдавливало в землю. Раненый стонал. А у меня грудь и поясница невыносимо болели. Почувствовала, что задыхаюсь. Открыла рот, чтобы набрать воздуха, но он наполнился землей, и закрыть его я уже не смогла… Боец вздохнул в последний раз и вытянулся. Мне казалось, что сердце у меня вот-вот разорвется… В глазах завертелись круги, начало тошнить. Ну, думаю, все. Прощай, жизнь! — почти крикнула Саша и от воспоминаний даже побледнела.
Я молча схватила ее за руку. Опомнившись, она перевела дыхание.
— Тут я потеряла сознание.
— Как же ты выжила, Саша? — прошептала я.
— Фельдшер Гусев искусственным дыханием в себя привел. Вчера проведали меня наши и рассказали, как отрывали… Говорят, танк прошел по траншее и развернулся на ней.
