— Немедленно отправляйте санитарный эшелон! — приказала Нилова.
— А вот, — с безразличным видом качнул тот головой, — машинист не хочет, боится ехать, а другого у меня нет, все ушли в лес.
У окна стоял плечистый парень с измазанным мазутом лицом и руками. Из-под распахнутой на груди рубахи виднелась могучая волосатая грудь. Давно не видевшее бритвы лицо было бледно. Тревожно посматривая в окно на небо, он проговорил:
— Куда же ехать?.. Дотемна нельзя, в пути разбомбят, и спрятаться некуда…
— Что у вас здесь за разболтанность?! — возмущенно крикнула Нилова. — У нас бойцы перед боем бреются, а у вас что за вид? Как вам не стыдно?! Где ваша гражданская совесть?.. Женщины пришли из города помогать под бомбежкой грузить раненых, а вы?..
Саша от негодования не находила слов.
— …Трус!.. — с презрением кинула она смутившемуся под ее гневным взглядом парню. — Вот что: агитировать мне вас некогда. Даю пять минут времени на заправку. Через пять минут чтобы эшелон тронулся. Время военное.
Покосившись на кобуру пистолета Ниловой, машинист заправил рубаху и дрожащими руками застегнул воротник. Он вышел на перрон и еще некоторое время нерешительно топтался у паровоза, прислушиваясь и глядя на небо.
Через несколько минут эшелон с ранеными отошел от станции.
Дивизия получила приказ: задержать противника западнее Белой Церкви.
Снова завязались жаркие бои.
Как-то утром во время бомбежки я перевязывала легко раненного в руку командира орудия Наташвили. Потом услышала, что меня кто-то из траншеи зовет на помощь. Побежала туда. Там лежал раненый боец из роты автоматчиков. Перевязала и его, дала воды и уже закрывала флягу, как вдруг меня с силой отбросило к стенке окопа, на спину посыпались комья земли. Оглянулась и с ужасом увидела в двух шагах от себя авиационную бомбу. Она врылась в землю, только крылья стабилизатора зловеще торчали на поверхности. У меня все похолодело внутри. В голове мелькнула мысль: сейчас взорвется, бомба замедленного действия.
Выскочила из окопа, отбежала, спрыгнула в другой окоп прямо на головы бойцам.
— Что случилось, Тамара? Бомба гналась за тобой, что ли? Э-э, ты, оказывается, трусиха! — рассмеялись они.
Веселый тон бойцов меня возмутил. Я хотела что-то ответить, но вдруг меня обожгла мысль: «Как бросила беспомощного бойца?!»
— Помогите вытащить раненого! Там бомба! — крикнула я и, первой выпрыгнув из окопа, побежала обратно. За мною, пригибаясь, бежал Юшков.
Подбежала к окопу, увидела: бомба торчит по-прежнему. Раненый открыл глаза, умоляюще посмотрел на нас и тяжело застонал. Мне стало мучительно стыдно.
