Степан был взволнован, без шапки, волосы его слиплись от пота.
— Бежал что ли?
— Ни, на хозяйской.
Оба понимали, что это не то, что надо говорить. То самое чутье зверя подсказало Родиону, что это за гонец и какую весть он принес. Совершенно непонятно, откуда в сознании выплыло — тот конный и был Гришка Браславец. Он не понимал еще, что такой вывод мог быть лишь продолжением его собственных ночных мыслей и вести, что привез Степан, и еще не сказал ему.
— Тикай, Родион. — прервал тягостное молчание Степан — Тикай, спасай душу. Мотря и диты нехай поховаются. Цей ничью тэбэ будуть громыть. Мий хозяин с братамы. Дуже вин хоче свий шинок витчиныть на станции.
— Спасибо, Степан.
Он не слышал, как вышел Степан, как хлопала на ветру оставленная дверь, как задуло каганец и он оказался в кромешной тьме.
— Матрена, вставай. Буди детей, уходите из дома.
И вот она уже не спит, все поняла, увидев его одетым, услышав во дворе* ржанье Серого. Она все поняла, умная его жена. Все поняла и опять не заголосила. Она метнулась к детям,
потом внезапно остановилась, выпрямилась и посмотрела на него, неподвижного, стоящего посреди комнаты.
— Езжай, Родион. Езжай, будет поздно. Мы не пропадем.
— Я вернусь…
— Нет, Родион. Ты не вернешься. Я это чую.
Он молча подошел к ней, провел рукой по волосам, обнял. На минуту ему показалось, что плечи ее дрожат. Он провел по лицу шершавой своей ладонью. Оно было сухо. Он быстро еще раз сжал ее плечи и вышел. В темноту, в неизвестность.
Они сожгли все, что можно было сжечь.
Матрена с детьми, отсидевшись у соседей, собрав кое — какой спасенный добрыми людьми скарб, на чужой телеге в тот же день перебралась в станицу. Она зарабатывала на жизнь себе и детям, стирая на богатых хозяев. Игнат бросил школу и пошел работать приказчиком в рыбную лавку. Васю отдали мальчиком в ресторацию.
Так и сгинул где‑то Родион. Едва ли он не вернулся бы, останься жив. Не похоже это было на него. Скорее всего, убили его погромщики в ту же ночь. Они явились на худолеево подворье часа через два после того, как уехал хозяин.
Игнат накрепко запомнил события той осенней ночи. Случайно он оказался тогда дома, а не в станице, где учился и жил. Той ночью окончилась его беззаботная жизнь сына шинкаря, мечтавшего выучиться на инженера — путейца. Он видел, как полыхал в огне его родной дом. Смышленный и наблюдательный, он и без пояснений знал, чьих это рук дело. Знал, что инженером ему теперь не стать, что придется всем им — и ему, и матери, и младшим — добывать самим себе хлеб. Вряд ли поможет семье Ульяна, хотя выдали ее замуж за богатого казака Служивского. Не хозяйка она в доме. Всем заправляет скупой и жестокий свекор. Как наяву видел, что будет с Федотом, когда тот не скоро еще узнает их судьбу. Федот обязательно вскочит, лицо его станет белым, глаза бешеными, он сожмет свои громадные кулаки и молча грохнет ими обо что‑нибудь. Это у них с отцом всегда так бывало в большом гневе. Ефим отнесется к вести внешне спокойнее, но матери и всем им поможет, и еще — он никогда не простит этого обидчикам.
