Смятый и издерганный в руках платочек отлетел в угол, отброшенный Александрой. Она то порывалась подняться из кресла, сжимая руками его подлокотники, то откидывалась к спинке, прижимая ладони к щекам и совершенно не стесняясь слез. Николай смотрел на нее снизу вверх – он всегда смотрел на нее несколько снизу вверх – но сейчас он просто стоял подле нее на коленях и просил жену говорить тише, чтобы не разбудить новорожденную дочь, спавшую в соседних комнатах под присмотром мисс Игер.
– Аликс, я прошу вас, прошу вас… Побеспокойтесь же о себе, – голос его был умоляющим, – рождение Мари и так сильно повредило вашему здоровью…
– Ах, Ники, – лицо Аликс было красным и подпухшим, – что мне беспокоиться о себе, as well be hanged for a sheep as for a lamb[6]. Господи, ну почему же вы послали этих шестерых к этому гнусному чудовищу, князю Сергею? Ники, неужели же вы не видите, что мы для них словно бабочки на булавке? Если бы не те знания, что есть у них, – их бы давно следовало повесить. Вы видели их глаза, Ники? Они же нас всех уже давно убили!
– Аликс, я прошу вас, успокойтесь же… Я уверен, что когда больше поговорю с ними, то смогу понять их, смогу понять, что же мы сделали не так…
– Я сама скажу вам, что мы делали не так! Сколько раз я говорила вам, мой дорогой, что идеалом для вас должен быть Иван Грозный?! Вы должны править, как он! В этой стране иначе нельзя – ваш дед был слишком милостив, и его убили. Никто не смеет давать вам советы. Я уверена, что Сергей, испортивший жизнь моей сестры и позорящий семью, втайне подучивает их против нас. А ваша мать, она ведь всегда была настроена против нас с вами! Молчите, молчите! – прервала она попытку супруга возразить. – Я знаю, она всегда была против, с того самого дня, десять лет назад, когда мы встретились! И они явно что-то скрывают от нас, вы заметили, как они замолкли и начали оглядываться на князя Сергея и вашу мать во время второй встречи при вашем вопросе о сыне? Ольга, Татьяна и Мари совершенно здоровы, как они смеют говорить, что наш сын будет всю жизнь умирать? Я уверена, что в следующем году… – она зарыдала, теряя голос.
Николай протянул ей стакан с водой, ее зубы выбили дробь по стеклу, но потом она все же смогла сделать несколько больших глотков.
– Поклянитесь мне, – она сжала руку мужа, – поклянитесь, что вы не отступите ни на шаг и не позволите никому даже помыслить мешать вам! Даже вашей матери! Что за ужасная страна, здесь только один друг всегда с вами – и это я. Всех, всех убийц, которых нам назовут, надо повесить! И… – она снова зарыдала, с трудом выговаривая, – я знаю… он должен быть здоровым, должен!..
