— А мы из нее сделаем движущуюся!
— Ты что же, умеешь водить эту дуру?!
Кузнец кивнул:
— Приходилось…
Москит недоверчиво мотнул головой:
— Слушай, он же горит!..
— Фигня! Похоже, внутри ничего не повреждено. Даже если колесо сгорит до обода, устойчивость смертельно не нарушится. Эти машинки специально делают для таких экстремальных ситуаций! Надежнее и проще только цинковые гробы!
Сталкер размышлял лишь пару секунд.
— Тогда давай за рычаги! — рявкнул он. — Заводи это долбаное корыто, и линяем ко всем чертям!
— Там руль…
— Да какая разница! Хоть штурвал! Давай рули к ядреной бабушке, пока нас не накрыло! И не оглядывайся — девчонку я дотащу. Вперед!
Москит схватил Ксанту за плечи и резко вздернул на ноги. Она зашипела от боли — все тело превратилось в сплошной синяк.
— Ты поаккуратнее с ней! — обернулся Кузнец. — Может, контузило…
— Да беги же, мать твою!!! За руль! Шевели ластами! Холодный свист очередного залпа оборвал разговор.
Медлить дальше было опасно. Кузнец прорычал что-то и бросился к осиротевшему БТРу.
— Спокойная ночь! Легкая дорога! — орал он на бегу. — Да чтоб я сдох!
В городе царил беспорядок, больше похожий на тихую панику перед отступлением. По улицам метались штабные машины с натовскими звездами во весь капот, патрули на каждом перекрестке потрошили немногочисленные гражданские легковушки. Еще вечером все было спокойно. А сейчас… По дороге к бару «Шти» у Ская трижды проверили документы, тщательно изучили разрешение на пребывание в «тридцатке». Хорошо не взялись обыскивать. Если бы нашли контейнер, то гм… Попробуй объясни, откуда такое спецснаряжение у вынужденного переселенца, подрабатывающего подсобным рабочим на электроподстанции.
После выхода из-за Периметра Скай сутки отлеживался на рабочем месте, где хитроумный барыга по кличке Монтер устроил что-то вроде пансионата с восстановительной терапией. Раньше Монтер, говорят, ударно трудился в Харьковоблэнерго, потом плюнул на это малоприбыльное дело и правдами и неправдами пробился в Чернобыль-4, где спецы по городским коммуникациям ценились на вес золота. Городская распределительная подстанция питалась от линий, идущих из Зоны, и никто не мог уследить за дикими скачками напряжения, когда случался очередной выброс.
Впрочем, перебои с энергоснабжением в такие критические моменты являлись не самой большой проблемой, случались вещи куда более серьезные — не зря прежние начальники порой в панике уезжали со станции после очередного выброса, не в силах больше заниматься этой нервной работой. Когда провода светятся призрачным огнем, а чашки изоляторов начинают дышать, как живые, и капать на землю жидким фаянсом, когда обмотка трансформаторов течет, словно ртуть, а электролит превращается в песок или гипс, рассудок жалобно просится в отпуск. По слухам, один седой и заслуженный мастер уехал отсюда прямиком в желтый дом, приговаривая: «Хорошо-то как! Лампочки везде улыбаются…»
