Клеймо зоны - Василий Орехов, Сергей 2 Осипов

— Медленнее! Двигайся медленно и трагично, салага. Представь, что ты с глубокого похмелья.

Молодой сталкер в потертом защитном комбинезоне обреченно оглянулся через плечо, зыркнул угрюмо и осторожно ступил вперед.

— Еще шаг — и стоп! Не рыпайся пока. Отдохни.

Парня звали Рентген. Хвастался, что любого человека насквозь видит, страшно любил толкнуть под стакан прозрачного умную речь, что-нибудь про социальную структуру, общественный договор, пирамиду Маслоу и так далее. С образованием, в общем, салажонок попался — а может, просто тупо выпендривался. Начинал обычно так: «Ну, людей-то я хорошо знаю, успел изучить…»

Так и стал Рентгеном. Вроде даже фамилия у него оказалась подходящая: то ли Лучевой, то ли Просветов.

Сталкер замер в неустойчивой позе у старой железнодорожной насыпи. Тяжелый армейский ботинок вдавил в грязь несколько кусков щебенки — стоять на наклонной поверхности было неудобно, ребристая подошва понемногу сползала, но Рентген благоразумно не шевелился, ожидая следующей команды от ведущего.

Рельсовая ветка тянулась через всю Свалку, Дикие земли и край Милитари к небольшому депо возле атомной станции. Узкоколейку построили перед закладкой ЧАЭС — возить стройматериалы. После первой аварии заброшенный путь отремонтировали, и списанный тепловоз, экранированный свинцовыми плитами, таскал к растущей громаде Саркофага цемент и песок.

Ведущему группы эта железка никогда не нравилась. Ближе к городу она становилась смертельно опасной: вокруг нее скапливалась бесцветная кислотная мерзость, которую научники считали дальней родственницей студню. Но здесь, у южного края Янтарного озера, дорога не первый месяц считалась безопасной — относительно, конечно. Ребята из клана не побрезговали даже сделать схрон в ржавой коробке вспомогательной подстанции. Совсем недалеко, километрах в двух отсюда.

Рельсы, абсолютно не тронутые временем, чистые и сверкающие, словно их уложили только вчера, лежали на трухлявых, насквозь прогнивших шпалах. Деревянные давно раскололись на узкие и длинные щепки, а уложенные редкими участками бетонные — потрескались, вывернув наружу ржавые головки соединительных болтов. Словно патологоанатом брезгливо вынул пальцы из гниющих ран трупа…

Тьфу, пакость! Ведущий сплюнул. Что за хрень лезет в голову! В Зоне о мертвечине думать нельзя, как раз накличешь.

— Хемуль! — вполголоса позвал Рентген, когда пауза до неприличия затянулась. — Дальше-то что делать?