Квартира Гонщика находилась на втором этаже. С фасада казалось, будто единственным входом служила лестница. На самом деле задняя дверь квартиры выходила на общий балкон, что тянулся вдоль здания на уровне каждого этажа; через каждые три двери располагался колодец черной лестницы. Вызывающий клаустрофобию тесный предбанник прихожей сразу за дверью переходил налево — в спальню, направо — в комнатку и за ней в кухню. Если очень постараться, в кухне можно было разместить кофеварку, кастрюльки, тарелку и пару кружек; и даже оставалось место, чтобы развернуться самому.
Что, собственно, Гонщик и сделал, поставив кипятиться кастрюлю с водой, и затем вернулся к окну, чтобы взглянуть на окна прямо напротив. Интересно, там кто-нибудь есть? Похоже, квартира жилая, но он до сих пор не видел в ней каких-либо признаков жильцов. Этажом ниже обитало шумное семейство из пяти человек; когда бы Гонщик к ним ни заглядывал — утром или вечером, — как минимум один из них сидел, уставившись в телевизор. В квартире-мастерской справа жил одинокий мужчина. Каждый вечер он возвращался домой в пять сорок с блоком из шести банок пива и бумажным пакетом с ужином. А потом сидел, уставившись в стену, и пил пиво банку за банкой, по одной каждые полчаса. На третьей банке он выуживал из пакета гамбургер и принимался его жевать. Потом допивал оставшееся пиво и, как только оно подходило к концу, отправлялся спать.
В первую неделю, когда Гонщик только вселился сюда, в соседней квартире жила какая-то женщина неопределенного возраста. По утрам после душа она садилась за кухонный стол и втирала в ноги лосьон. По вечерам, опять же практически голая, сидела и часами болтала по мобильному телефону. Однажды Гонщик видел, как она со всего размаху швырнула телефон в противоположный угол комнаты. Потом женщина подошла к окну: груди ее прижались к стеклу, в глазах дрожали слезы — или ему почудилось? С того вечера Гонщик ее не видел.
Вернувшись на кухню, он залил кипятком молотый кофе в фильтр-конусе. Стук в дверь?
Но ведь такого не бывает. Люди, живущие в «Пальмовом квартале», редко общаются между собой и с полным правом не ждут незваных гостей.
— Аппетитный запах, — заметила она, когда Гонщик открыл дверь.
Ей было около тридцати. Складывалось впечатление, что над ее джинсами поработал сумасшедший — то тут, то там наружу выглядывали разлохмаченные пучки светлых ниток. Черная футболка с давно истершейся надписью, светлые волосы, темнеющие у корней.
