— А нам теперь ничего иного и не осталось, как сушить свои мозги над решением не боевых, а черт его знает каких задач.
Он беседовал с командиром черноморцев у себя в ставке при реке Куре, оставшись здесь за главноначальствующего. По указу нового царя Павла I Валериан Зубов отрешался от начатых дел, экспедиционные войска отзывались из занимаемых ими местностей Дагестана и иранского Азербайджана. Оставались считанными и дни собственной отставки Цицианова. Оттого ветеран последней войны с Турцией, блистательный воин и кавалер при дворе Екатерины II не питал верноподданнического почтения к скоропалительным державным распоряжениям нового неуравновешенного монарха. Павел I легко перечеркнул материнский замысел по оказанию помощи прикаспийским народам в освобождении от тирании Ага — Мохаммед- хана, усилил курс на сближение с Австрией, Англией и даже с Турцией в борьбе с наполеоновской Францией во имя чужих интересов, направляя на запад лучшие сухопутные и морские силы и растрачивая на это огромные средства из государственной казны.
Цицианов стал втолковывать Чернышеву прозу дня:
— Ленкоранская десантная группа войск подчинена подполковнику и кавалеру Белецкому Михаилу Михайловичу. Как видите, он даже в чине ниже вас. Но ему оказано доверие свыше. Вам надлежит вместе с регулярными частями морем перебросить своих казаков в Баку, а оттуда следовать в пешем порядке к себе в Екатеринодар. Маршрут почти тот же, выпадает только пребывание в Астрахани.
— Я вас понял, — ответил Чернышев, изо всех сил крепясь от начинавшегося приступа лихорадки. — Только сам- то я пока не в должной форме.
— Вижу, — отозвался Цицианов, — нелегко вам. Тогда
сделаем так. Вас с больными казаками отправим чуть раньше, подлечитесь в Баку. Затем соединитесь со своим основным отрядом в Кизляре, который туда поведут по вашему поручению полковые старшины. Вас это устраивает?
— Вполне. Готов выполнять.
Не думал, не гадал в тот час князь Цицианов, в спокойной манере выдавая черноморцу маршрут на Баку — город, у ворот которого через девять лет он сам, возглавляя новую экспедицию, будет вероломно убит нукерами не нынешнего Сонгул — хана, а уже другого, коварного и изворотливого Гусейн — хана. И умная голова полководца, отрубленная изуверами, окаменело поплывет на белоснежном блюде в Тегеран ко дворцу шаха, как престижный подарок под улюлюканье и восторги темной озверелой толпы.
На Камышеване черноморский полковник Чернышев вел тщательный подсчет оставшихся в строю старшин и казаков, а также находящихся на излечении. Проверялось наличие одежды, обуви, продовольствия, оружия и снаряжения. Особенно придирчиво инспектировал он команду, с которой ему лично предстояло следовать до Баку. Картина вырисовывалась неутешительная, особенно по части обмундирования людей.
