Съ пріѣзда Каліостро въ Парижъ, онъ былъ въ страхѣ, что насталъ часъ, когда рѣшенія, принятыя въ Вильгельмсбадѣ, превратятся въ ужасающую дѣйствительность.
Каліостро для Анри былъ старымъ знакомымъ. Ложа, въ которой онъ принадлежалъ, въ Ліонѣ, была первою во Франціи ложею шарлатанства, творящаго чудеса.
Въ Ліонѣ Каліостро, вывезшій изъ Варшавы на 25 тысячъ дукатовъ драгоцѣнныхъ камней, ввелъ египетскіе обряды и ложу торжествующей мудрости.
Самые солидные изъ ліонскихъ братьевъ поддались вызыванію духовъ и разсказамъ "великаго копта"…
По его велѣнію, старый судья, Простъ де-Роне, умершій за двѣ недѣли передъ тѣмъ, воскресъ, чтобы убѣдить адептовъ. Шепотомъ передавали, что, войдя въ церковь и указавъ на распятіе, Каліостро воскликнулъ:
— Я говорилъ Ему, что Онъ умретъ на висѣлицѣ… Считайте это изображеніе за похожее… — прибавилъ Каліостро… — Это совершенно Его черты, черты Іисуса,
Анри зналъ, что можно было всего ожидать въ смысле продерзости отъ человѣка, способнаго на подобный обманъ, — всего ожидать, въ смыслѣ совращенности съ пути, отъ общества, способнаго въ него вѣрить. Самыя безумныя вѣрованія примѣшивались къ отрицанію Бога.
Для этого кончающагося столѣтія сильныя ощущенія замѣняли собою всякое ученіе.
Каждый день могъ стать днемъ треволненія, и съ каждымъ днемъ это треволненіе становилось острѣе, безразсуднѣе. Руссо подготовилъ этотъ послѣдній фазисъ того, что можно бы назвать нервозомъ, если бы слово это не было анахронизмомъ, подготовилъ это поколѣніе впечатлительныхъ мужчинъ и женщинъ, которое отдалось въ распоряженіе Каліостро…
Изъ всего этого люда, которымъ "великій коптъ" пользовался для своихъ постыдныхъ цѣлей, никто не сравнится по безвѣрію, по распутству, по легковѣрію съ Луи-Рене-Эдуардомъ, княземъ де-Роганъ, страсбургскимъ епископомъ, главнымъ исповедникомъ Франціи.
Каліостро овладѣлъ его мошною и жилъ на его счетъ, овладѣлъ его душою и эксплоатировалъ его пороки, злобы, честолюбіе, тщеславіе, слабости. Вотъ что писалъ кардиналъ съ m-me де-ла-Моттъ о Каліостро: "Это одинъ изъ самыхъ великихъ людей… Каліостро самъ Богъ…"
И въ то время, какъ этотъ вымышленный богъ вызывалъ "за ширмою" образъ королевы Франціи, этотъ "вѣроломный священникъ" лобызалъ руки своего обольстителя… ползалъ у его ногъ… Священникъ вышелъ сухъ изъ воды. Остальное извѣстно.
Плутни кардинала, мошенничество m-me де-ла-Моттъ, невинность королевы были очевидны. Но надо было, чтобы осталось хоть что нибудь отъ клеветы. Это было нужно для враговъ церкви, для враговъ престола.
