— Да… — наконец сказал Лунин. — Хороший человек был. Как ты об этом узнал?
— Сегодня днем сказал Чечетов. Славик должен был выйти на работу, но его не было. За ним послали человека… И вот он вернулся с таким известием.
— Но подожди, — сказал Лунин, вдруг осененный этой мыслью. — Вы точно знаете, что он умер от болезни? Может, это что-то еще из этого ряда?
Он кивнул в сторону ковра.
— Я не знаю, — ответил Муратов. — Но говорят, никаких признаков насильственной смерти на теле нет. Похоже на внезапную остановку сердца или что-то такое.
— Он же наш сверстник, в таком-то возрасте… — сказал Лунин. — Как-то тут повсюду сплошная смерть.
Они еще немного посидели в молчании. Лунин чувствовал уже легкое опьянение, но это обычно проясняло ему мысли, а не затуманивало.
— Я должен туда съездить, — внезапно сказал он. — Вроде как проститься и… В конце концов, мне как следователю надо обращать внимание на все случаи подозрительных смертей. И вообще на все необычное и странное.
— Чечетов не хотел бы, чтобы ты вмешивался в это дело, — сказал Артур. — Он специально просил меня сегодня зайти к тебе и это передать.
— Но… почему? Что, собственно, происходит?
— Видимо, какие-то высшие соображения, — ответил Муратов. — Пока я был в отпуске и ничего не видел, Карамышев, похоже, крепко взялся за дело. Судя по серьезному виду Чечетова. Эрнест всегда был бравым парнем, но тут он уже кажется, совсем оседлал волну.
— Как ты думаешь, я могу нарушить его волю? — спросил Лунин. — Я имею в виду, просьбу Чечетова? В конце концов, я ему не подотчетен и могу предпринимать те шаги, которые считаю нужным.
— Я думаю, не стоит, — сказал Муратов. — Ссориться с Чечетовым нехорошо. И потом, боюсь, это в любом случае уже невозможно. Тело, говорят, уже забрали. Похороны будут через несколько дней.
Лунин допил бокал вина и налил себе новый. Все это было крайне странным. Темные обстоятельства множились, быстрее чем он успевал что-то понять в тех, что были раньше.
Когда бутылка закончилась, Лунин взял еще одну. Муратов взглянул на него с некоторым сомнением, но отпил из своего бокала.
— Расскажи лучше, что это за художества на ковре, — сказал он. — Славику Шмелеву мы все равно уже ничем помочь не можем.
— А, это, — сказал Лунин. — Видишь ли, тут странностей больше чем надо. Я себя чувствую как ребенок в темной комнате. С привидениями.
— Хорошее состояние, — сказал Муратов. — Я люблю такое.
— Да, когда это в качестве умственного эксперимента, — откликнулся Лунин. — В реальности как-то не очень.
