В последующие месяцы Дэн несколько раз ужинал у нас, и вскоре выяснилось, что он способен рассмешить Эйлин. Выглядело это весьма мило, но самому мне почти никогда не удавалось, кажется, с самых первых дней нашего с ней знакомства, и потому я стал ревновать. Однажды, уже поздно вечером, после его ухода у нас стало как-то неуютно и тихо, поскольку мы с Эйлин остались вдвоем, и она вдруг вспомнила, что мы еще никогда не устраивали у себя настоящего приема. Она тут же заявила, что это упущение надо немедленно ликвидировать, пока у нее не вырос «чересчур большой» живот, и мы решили исправиться, хотя, по-моему, в глубине души каждый из нас боялся, что прием может пройти не так, как надо.
Дэн привел с собой одного из друзей по Купер-Юниону, безупречно любезного и обходительного молодого человека по имени Джерри, а тот, в свою очередь, привел милую и чрезвычайно молчаливую девушку. Вечер удался — по крайней мере он получился шумным и события стремительно разворачивались одно за другим, поэтому после мы с Эйлин могли заверить друг друга, что все прошло хорошо.
Неделю или две спустя, в офисе, Дэн сказал:
— Хочешь расскажу тебе новость? Джерри и его девушка собираются пожениться. И представляешь, именно ваша вечеринка подтолкнула их к этому. Кроме шуток. Джерри признался мне, что они оба подумали, что вы такие… ну, я не могу точно сказать; хотя, кто знает… ну, такие влюбленные друг в друга, кажется, так, что и они решили: какого черта, а мы что, хуже? И теперь у них все на мази. Джерри взялся за работу, на которую при других обстоятельствах, по-моему, не согласился бы ни за какие коврижки. Он будет вкалывать на какую-то платную художественную школу где-то на самом севере Британской Колумбии. Понятия не имею, какого черта он может там делать, наверное, учить эскимосов, как правильно обращаться с рейсшиной, но теперь ему нет хода назад. Дело решенное. Жребий, черт его побери, брошен.
— Так это ж здорово, — отозвался я. — Передавай ему мои поздравления.
— Обязательно передам! — ответил он и развернул свой стул так, что его кульман оказался где-то сбоку и сзади, а мой приятель позволял себе такое нечасто, и уселся с хмурым и задумчивым видом, изучая обслюнявленный кончик своей сигары. — Знаешь, черт возьми, я и сам женился бы, — добавил он. — То есть, хочу сказать, относительно женитьбы у меня на самом деле нет никакого предубеждения, ничего такого, но есть несколько препятствий. Во-первых, я никак не могу повстречать подходящую девушку. Во-вторых, у меня и так слишком уж много других обязательств. И в-третьих… хотя, постой, кому какое дело при сложившихся обстоятельствах, что там у меня третьим пунктом?
