Наконец, вошел капитан и, подойдя к столу, обратился к нам примерно с такой речью:
— Вот вас прислали ко мне для чего? Исправляться. А вы что делаете? Бунтуете! Что мне теперь делать с вами?!
— Это что у нас, профсоюзное собрание? — выкрикнул кто-то.
— Вот, и говорить мне не даете! — взбеленился капитан. — Дела на вас новые завести надо! Как вас еще исправишь!
— Конечно, «Историей КПСС», особенно «Кратким курсом», нас не перевоспитаешь, — спокойно и задумчиво произнес Виктор. Все уже откровенно хохотали.
— Да вы что, смеяться сюда пришли! — орал капитан. — Молчать! Я вас за делом позвал!
— Капитан, есть деловое предложение, — начал я, и товарищи замолчали, ожидая новой шутки, но я говорил серьезно. — Вот нас по разным причинам не любило начальство лагерей и постаралось от нас избавиться: написали на каждого из нас постановление с маркой «беглец», «бунтарь» и отправили к вам, в закрытую тюрьму. И у вас сейчас есть только один способ избавиться от нас: напишите, что мы уже исправились, и нас можно досрочно отправить обратно в лагеря.
Все собравшиеся в кабинете смеялись и одобрительно шумели.
— Что вы меня учите врать! — кричал капитан. — Я врать не буду!
— Ну, и будете с нами мучиться, — спокойно добавил я и сел.
Собрание явно не удалось. Нас развели по камерам, и долго еще гудела тюрьма, обсуждая необычное происшествие. Но мы были неправы, думая, что это собрание ни к чему не привело: скоро мы узнали, что моя мысль запала в голову капитана.
После этого собрания жизнь в камере пошла спокойно. Требовать было нечего, разве только свободы...
По вечерам, когда стихала брань выдохшихся воров и сук, из какого-нибудь окна кричали:
— Витяня! Заделай песню! Эту, как ее, компаньерос!
И Витя подтягивался на скошенный подоконник: вся тюрьма замирала, слушая... У Вити был неплохой голос, а здесь это вообще было находкой.
Так странно и грустно было слушать в этой мрачной камере чудесные мелодии, с которыми связано так много... Виктор пел подолгу, его не отпускали. «Давай, Витяня! — орали блатные. — Давай!».
Как-то днем пришел с обходом капитан и сказал: «Воры к вам просятся. Говорят, что они без денег, и хотят, чтобы я рассадил их по одному к вам в камеры. Согласны?» Мы обещали подумать. Многие были против. Но некоторые из нас говорили, что глупо отталкивать голодных людей, не стоит их оскорблять, пусть лучше они будут с нами, чем с КГБ. И решено было принять по одному блатному в каждую камеру.
