— Это потому, что они вкусные, — объяснил Дикки, — а всякая гадость продается дешево. Серы или квасцов можно накупить целую гору на пенни. Мы и не будем продавать ничего вкусного в наших бутылочках.
Он принялся объяснять нам, как мы изобретем лекарство и напишем о нем в газету, чтобы там напечатали объявление, и тогда люди начнут посылать нам два шиллинга и девять пенсов или три с половиной шиллинга за двойную бутылочку, а когда это лекарство исцелит их, они сами напишут в газету, и их письма тоже будут напечатаны, о том, как они страдали много лет от неизлечимой болезни и уже не надеялись на выздоровление, но благодаря нашей мази…
Тут Дора перебила и сказала: — Только не мазь — от нее чересчур много грязи, — и Алиса с ней согласилась. Дикки сказал, что он и не имел в виду мазь, он хочет, чтобы это было в бутылочках. Так мы все уладили; тогда нам казалось, что мы вовсе не затеваем новый бизнес, но потом дядя Альберта объяснил нам, что это тоже было бизнесом, и мы почувствовали себя виноватыми. Мы просто хотели придумать какое-нибудь лекарство. Казалось бы, это вовсе не трудно, судя по тому, сколько новых лекарств каждый день расписывают в газете, но на самом деле нам пришлось изрядно попотеть. Прежде всего надо быль решить, от какой болезни оно будет, и тут «последовала жаркая дискуссия», все равно как в парламенте.
Дора хотела что-нибудь для хорошего цвета лица, но мы напомнили ей, как у нее вся кожа на лице покраснела и потрескалась после того, как она попробовала мыло Розабелла которое как раз и должно было сделать самую темную кожу снежно-белой и сказочно нежной, и Дора согласилась, что лучше нам не делать такого. Ноэль предлагал сперва сделать само лекарство, а потом уж испытать, на что оно пригодится, но Дикки сказал — не стоит, все равно лекарств гораздо больше, чем болезней, так что проще будет начать с болезни.
Освальд предлагал заняться ранами. Я по-прежнему считаю, что это была неплохая идея, но Дикки сказал: «Где ты возьмешь столько раненных — ведь сейчас нет войны. Мы и бутылку в день не продадим», — и Освальд уступил, поскольку он хорошо воспитан и помнил, что на этот раз руководство принадлежит Дикки. Г. О. хотел изобрести лекарства от расстройство желудка вместо тех порошков, которые ему обычно дают, но мы ему объяснили, что у взрослых этого не бывает, даже если они и съедят слишком много, поэтому он тоже снял свое предложение. Дикки сказал, что ему совершено все равно, какую болезнь мы придумаем, лишь бы наконец на чем-нибудь остановиться. Тут Алиса и говорит:
