Она покачала головой. Роуз никогда не приходила в голову мысль, что Александр должен возвратиться и принять на себя ненавистные обязанности, если он этого не хочет. Кузен всегда считался свободной птицей, а в их семье никого не принуждали. Как можно принудить человека, как?
«Но ты это сделала, – подсказал внутренний голос, – ты заставляешь его вернуться и принять титул графа Дарема».
– Вы всерьез думаете, что я могла поступить иначе?
– Вы – нет. А я мог бы.
– Оставим прошлое в прошлом, пожалуйста, – попросила Роуз. При воспоминании о том дне, когда объявили о ее помолвке с лордом Шелдоном и она поняла, что пути назад нет, к горлу подкатили непрошеные слезы. – Я не считаю тот брак несчастливым. Он научил меня многому. Видите, все устроилось как нельзя лучше. Теперь у нас обоих есть та жизнь, которой мы хотели, и если вы поведете себя умно, то, даже будучи графом Даремом, сможете путешествовать и…
– Я не хотел такой жизни, – перебил ее Джеймс, – она сама меня взяла. И долгое время я думал, что это моя обязанность, и даже жалел… Но сейчас я не жалею.
Он склонился и поцеловал Роуз.
Она задохнулась, его теплое дыхание обжигало губы, и она подалась навстречу, так как знала, что иного шанса может не представиться. Этот поцелуй никак нельзя было назвать нежным – нет, вовсе не такие поцелуи дарят романтически настроенные юноши девушкам, которых невинно катают в лодках. Не таким бывает первый поцелуй благовоспитанной девицы – когда есть опасность, что вот-вот кто-то войдет в гостиную, где влюбленных неосмотрительно оставили наедине, и нужно сорвать с губ сладость обещания, а не смутить натиском. Джеймс был взрослым и явно опытным мужчиной, а Роуз уже побывала замужем, и ее муж, несмотря на большую разницу в возрасте (а может, благодаря ей), знал, что такое страсть, и умел обольстить женщину. Она не любила Эндрю высокой, романтической, страстной любовью, но как же его уважала и как была ему благодарна!
Джеймс отодвинулся и пробормотал:
– Боже, что я делаю… – И тогда Роуз притянула его к себе снова.
Они стояли в переулке, где, признаться, изрядно воняло и где в любой момент могли появиться местные жители; кружевной зонтик скособочился, весьма удачно прикрывая парочку от любопытных взглядов с улицы; они были родственниками – не по крови, только через бабушкин брак, но все же родственниками! – и целовались так, что у каждого не хватало дыхания, но тут же находилось общее.
– Роуз.
– Да? – шепнула она, не открывая глаза.
