И начинается поиск богов. Кто видит их маленькими, с радиусом действия в двадцать, пятьдесят, тысячу метров. Другим боги представляются натурами покрупнее, поделившими всю планету между собой: один взял море, другой сушу, третий – подземный мир; меж ними множество божков поменьше, но тоже важных: бог финансов, бог войны, бог вина...
Монотеизм, как высшая стадия богостроительства, на самом деле таковой лишь по названию: главный бог требует поклонения себе, единственному, но и другие боги тоже существуют, только зовутся не богами, а серафимами или как-нибудь ещё. Что значит имя... Если есть белые фигуры, непременно должны быть и фигуры чёрные, иначе какая же игра? Игра во имя порядка. В Раю свой порядок, в Аду свой, Данте видел, рассказал.
И вот пешка думает, что у неё есть выбор, за белых играть или за чёрных. Главное, быть встроенной в структуру и знать своё место.
Выбор, как же. Куда поставят, там и будешь стоять, покуда рука игрока не переместит тебя на следующую клетку или вовсе не уберёт с доски.
Ах, если бы так! Если бы нами играли! У игры есть цель, есть правила, есть, наконец, игроки. И мы, разумеется, считаем, что нас двигает гроссмейстер, более того, обладатель шахматной короны. Или, в крайнем случае, претендент. Ну, пешка, ладно, переживем. Заблокируем собою пешку противника и так простоим всю игру лоб в лоб. Не самая скверная судьба. Есть шанс выбиться в ферзи, поскольку всякими слонами, конями и ладьями становиться мы, конечно, не станем. А пожертвует нами чемпион, что ж, будем смотреть на действо со стороны. Она, жертва пешки на же четыре, может войти в историю. Правда, таких жертв в истории множество, и помнят не пешку, а того, кто её пожертвовал, но всё же, всё же...
Но как сознавать, что стоишь ты в бескрайнем поле, где каждая фигура играет сама за себя, где из всех правил существует лишь одно: «кто силён, тот прав», в ином прочтении «кто кого может, тот того и гложет». Где чёрные сегодня были белыми вчера («полюби нас чёрненькими...»), а вообще-то самая практичная окраска – камуфляж. И снаружи, и внутри.
Что тут делать? Стоять смирно, прикинувшись кочкой? Воткнуть веточки, дать простор чертополоху? И придет какой-нибудь конь, да и схрупает, не заметив, что не чертополох он жевал, а самую настоящую пешку, со всеми ее надеждами и устремлениями.
Нет, нужно искать мастера. Или кандидата в мастера. На худой конец, перспективного перворазрядника из своих, из пешек, который за наше пешечное дело стоял, стоит и будет стоять.
