Нина (так звали жену Саньки) к его увлечению музыкой относилась снисходительно, руководствуясь принципом: "Чем бы дитя ни тешилось...". Сама, конечно, тоже кое-что воспринимала из того, что слушали мы с Санькой, но поверхностно, чисто из вежливости, когда нельзя вот так сразу встать и уйти, оставив нас с Санькой наедине со своими игрушками.
Вот в эту семью мы с Настей и направлялись по измазанному осенней грязью тротуару. Солнце светило нам в спину, вытягивая тени далеко вперёд. Последние уцелевшие листья тихо облетали с деревьев. Район, где со своим семейством обитал Санька, можно было бы с чистой совестью назвать захолустьем, если бы не здание трёхэтажной школы, возвышавшееся неподалёку. Когда мы открывали калитку во дворик перед дверью Санькиного жилища, до нашего слуха донёсся школьный звонок: то ли кончился, то ли начинался какой-то урок.
Я нажал на кнопку звонка, приютившуюся под импровизированным навесом из обрезанной пластмассовой бутылки. Ожидая, кто выйдет на зов, я заметил, что Настя волнуется. Мех на воротнике её шубки трепетал под порывистым дыханием. Я ободряюще улыбнулся.
За дверью послышались шаги и прозвучал вопрос:
- Кто там?
Не успел я назвать себя, как дверь открылась и послышался удивлённый возглас Санькиной жены:
- А-а! У нас гость! О! Гости! - ещё больше изумилась она, узрев мою спутницу. Она бегло окинула Настю взглядом и отступила в глубину коридора, приветливо улыбаясь: - Ну, проходите, проходите!
Я взял Настю под руку, а она тихо произнесла:
- Здрассьте... - Рука её дрожала. Я легонько сжал её, стараясь приободрить.
"Ну-ну, что это с тобой?"
"Не знаю, - так же мысленно ответила она мне. - Не по себе что-то..".
- Здра-авствуйте... - эхом откликнулась Нина, и я, даже не прилагая к этому никакого усилия, чётко расслышал:
"Ка-ка-я!.."
- Другов! - крикнула она, обернувшись назад. - У нас гости! - И жестом пригласила следовать за собой.
Мы прошли в коридор, являвшийся по совместительству ещё и кухней.
- Какие люди! - вырос на пороге двери, ведущей в комнату, сам Александр Петрович Другов собственной персоной. - Привет! Привет! - Он пожал мне руку и слегка наклонил голову, здороваясь с порозовевшей Настей: - Милости просим!
"Однако! - услышал я его мысль. - Лакомый кусочек! И когда же это мы успели?.."
Настя, конечно, это тоже услышала и совсем потерялась.
