В кафе Майфер, на бульваре Сен-Мишель, состоялся концерт, в котором Ив Монтан впервые выступил перед журналистами и в котором мой продюсер услышал Эдит. Он был ошеломлен. Бледный, он сидел рядом со мной буквально в оцепенении.
"Она гениальна, твоя Эдит, - бормотал он, - она чудесно преображается, когда поет... Я готов подписать контракт хоть сию минуту!.."
Мы приступили к съемкам. Работа с Эдит доставляла мне большое удовольствие. Она была послушна и внимательна. Но однажды сказала:
"Знаешь, Сель, когда ты кричишь на меня при всех, я, видимо, выгляжу так, что актеры смеются надо мной. Давай уговоримся: ты мне будешь делать знаки руками".
"Какие знаки?" - недоумевал я.
"Ну, допустим, показывая мне расстояние между большим и указательным пальцами, - Если я перехватываю, то уменьшай это расстояние. Если недобираю увеличивай. Понятно? Вот так!" - И она показала мне на пальцах, что от меня требуется. С той поры я всегда выражал ей свои соображения незаметно для посторонних, и нам обоим это доставляло большое удовольствие...
Блистен рассказывает мне еще множество интересных деталей, в которых я как в зеркале вижу отражение маленькой, умной, темпераментной и на редкость талантливой женщины.
- Вы знаете, для этого фильма была создана песня, которую Эдит непременно хотела петь в концертах. Видели бы вы, с какой настойчивостью приучала она публику к этой песенке! Сначала публика никак не принимала песни. Но Эдит добивалась своего и довела исполнение до такого совершенства, что песня стала популярной...
Я нашла эту песню среди пластинок с записями концертов Эдит Пиаф. Слова для песни написал Анри Контэ, музыку - Маргерит Монно.
Был вечер.
Площадь Трините.
И грохнул выстрел в темноте.
У дамы удивленный вид:
Мужчина на земле лежит...
И вот уж новый номерок
На регистрации в бюро.
И полицейский комиссар
Кладет печать - глухой удар...
Идет допрос, и рвется нить
Она не хочет говорить.
Лишь с прошлым мысленно она
Теперь беседует одна...
Все начиналось летним днем,
Гуляли целый день вдвоем.
Потом он с нею танцевал.
Потом, конечно, целовал.
Потом...
да этого вполне
Довольно, чтоб сгореть в огне...
Пошли в двенадцатый район,
Был брак в мерии заключен.
И так же грохнула печать,
Чтоб вместе жизнь теперь начать.
Потом они пошли вдвоем
И встали перед алтарем.
И в церкви хор звучал для них,
Орган играл для них одних.
И свадьба чудчая была.
Трезвонили колокола,
Такой веселый, громкий звон
