Эмигранты - Константин Дмитриевич Бальмонт, Иван Алексеевич Бунин читать книгу онлайн полностью

На первую страницу

Поняв, что речь речного серебра

Не удержать в окованном вертепе,

Пойдешь ты в путь дорогою Петра,

Чтоб брызг морских добросить в лес и в степи.

Гремучим сновиденьем наяву

Ты мысль и мощь сольешь в едином хоре,

Венчая полноводную Неву

С Янтарным морем в вечном договоре.

Ты клад найдешь, которого искал,

Зальешь и запоешь умы и страны.

Не твой ли он, колдующий Байкал,

Где в озере под дном не спят вулканы?

Добросил ты свой гулкий табор-стан,

Свой говор златозвонкий, среброкрылый —

До той черты, где Тихий океан

Заворожил подсолнечные силы.

Ты вскликнул: «Пушкин!» Вот он, светлый бог,

Как радуга над нашим водоемом.

Ты в черный час вместишься в малый вздох.

Но Завтра — встанет! С молнией и громом!

3 июля 1924

Шатэлейон

Дюнные сосны

Взвихрены ветром горбатые дюны,

Бор взгромоздился на выступ откосный.

Ветер качает зеленые струны,

Ветки поющие, терпкие сосны.

Голос безгласия, Север на Юге,

Ветру покорствуя, редко немые,

Те — перекручены в дикие дуги,

Те — как у нас, безупречно-прямые.

В этих лесах не курчавится щебет

Наших веселых играющих пташек.

В зарослях ветер лишь вереск теребит,

Нет здесь — знакомых нам с детства — ромашек.

Не закачается дружная стая

Солнышек желтых и луночек белых,

Пахнут лишь капли смолы, нарастая,

Ладан цветет в ветрохвойных пределах.

Ландыш не глянет. Кукушка не стонет

В час, как везде — хороводами вёсны.

Ветер песчинки мятелями гонит,

Медью трезвонит сквозь дюнные сосны.

Если б — «Ау!» — перекликнуться с лешим,

С теми тенями, что век с нами юны…

Грустные странники, чем себя тешим?

Гусли нам — сосны, и ветки их — струны.

Вся моя радость — к обветренным склонам

Горько прильнуть, вспоминая и чая.

Если б проснуться в лесу мне зеленом,

Там, где кукует кукушка родная!

6 сентября 1926

Колодец

Сполна принявши в сердце жало,

С зарей прощаясь золотой,

Голубоглазая упала

В колодец с чистою водой.

Колодец смертью был отравлен,

Исчезла радость на пути.

И людям властный знак был явлен

От этой влаги отойти.

Ветвей зеленая завеса

Сплелась над жуткою чертой.

И тишь и чарованья леса

Сошлись, колдуя, над водой.

И плесень выросла вдоль сруба,

Закраину укутал мох.

Но ветер, мчась и воя грубо,

Роняет здесь чуть слышный вздох.

Устав с самим собой бороться,

Узнав терзанию предел,

Я был у этого колодца

И поздней ночью в глубь глядел.

Я ждал и думал там, усталый,

За мшистый перевесясь край.

И чей-то голос запоздалый

За лесом крикнул мне: «Прощай!»

Но в этой тишине зеленой

Ждал голубой я тишины

От нежно серебрящей склоны,

От голубеющей луны.

Она всплыла, лазуря ели

Перейти на страницу

Эмигранты | страница 8