Ну вот. Это случилось само собой… Элоди. Как красиво! Я тороплюсь ответить:
— О нет! Напротив… Чудесное имя…
И как будто желая его затвердить, я говорю:
— Элоди, Элоди, я должен вас поцеловать! Можно?
Она смеется, снимает очки, подставляет щеку. Какой предлог для поцелуев может быть лучше признательности? Я предаюсь этому от души, четыре раза — два справа, два слева — я ласкаю ее своей щекой, я * вдыхаю ее запах, как она хорошо пахнет, как хорошо! Нежная кожа манящей впадинки и высокой скулы над ней, точно как я себе представлял. Я, кажется, слишком увлекся, она высвобождается, снова надевает очки, занавес закрывается.
Вот мы опять лицом к лицу. Она изучающе смотрит на меня:
— У вас измученный вид.
— Это довольно тяжело на первых порах.
— Представляю. Но вы не только устали. Тут что-то еще.
— О, это пройдет. Я думаю, мне просто надо привыкнуть.
— Суччивор — обаятельнейший человек. Как, должно быть, восхитительно работать с ним. Видеть в действии это неисчерпаемое воображение, эту чувствительность, эту фантазию, видеть, как рождаются его бесценные находки…
— Да-а. Конечно, на это стоит посмотреть.
— У вас не такой уж убежденный вид.
— Нет-нет. Я немного… сбит с толку, скажем так.
— Сбит с толку? Давайте скажите мне все. Ведь это я устроила вашу встречу. Я чувствую себя ответственной.
Какое-то мгновенье я колеблюсь. Однако, черт побери, если не довериться ей, то кому же тогда? Я беру ее руку, чтобы было легче говорить, — главное, взять ее руку! — и начинаю:
— Элоди…
— Да?
— Элоди, Суччивор просто разбойник.
Она вырывает у меня руку.
— Что?!
— Разбойник. Жулик. Вор. Обманщик. Рабовладелец.
— Вы не думаете, что немного увлеклись?
— Вовсе нет! Рабовладелец. Эксплуататор чужого таланта и труда. Его "сотрудничество" ограничивается весьма приблизительной общей схемой, очень смутной "идеей", едва намеченной, а "сотруднику" остается вся работа, "блистательные находки", ошеломительно неожиданные развязки, трогательные пассажи, поэзия, страсть, диалоги — короче, все, все, абсолютно все! О, у него есть вкус. Чутье на увлекательное, на эффектное. Чувство языка… Но самое большое чутье у него на рецепты успеха. Он просматривает все, корректирует все, но у него самого не рождается ничего. Ничего! А в день надо родить двадцать стандартных страниц, это норма… К тому же я не один, другие рабы пишут другие главы, он склеивает все это вместе, объединяет в кажущемся единстве, наносит последние штрихи…
