— Вик! — раздраженно сказала Гвендс. — Я вижу, тебя очень интересует Оливия Котсволд.
— Боже мой, Гвендс, я только смотрю!
Оливия направилась в устланное коврами фойе.
Длиннофокусная телекамера чуть не выбила ей глаз.
— Мисс Котсволд, это правда, что сэр Гарольд, ваш отец…
— Я знаю, кто мой отец.
— …только что продал «Лэмпхауз» за семнадцать с половиной миллионов долларов? — Кто-то совал ей под нос диктофон. — Это около двенадцати миллионов фунтов, так ведь?
— Никаких комментариев!
— Ваши совладельцы желают знать правду.
— Бросьте! «Лэмпхауз» — не открытая компания, единственные совладельцы — мой отец и я.
Оливия распахнула дверь гардеробной, желая взять пальто и поскорее уйти, но в это время оттуда выходила Фэй Ратленд с остекленевшим взглядом.
— Пардон! — Фэй покачнулась на высоких каблуках, неуклюже вытянув руку в поисках равновесия. Она нашла его, опершись на стену. — А чегой-то я извиняюсь перед «дочкой Гарри»?
— Извините меня, нас как следует не представили, не правда ли, мисс… э… — Оливия протянула руку новоявленной знаменитости.
— Ратленд! — резко ответила та, бросив свою сексуальную манеру растягивать слова и возвращаясь к родным бруклинским корням. — Фэй Ратленд, мисс Котсволд; «Лэмпхауз» отверг мой бестселлер, но я могу дать вам экземплярчик…
— Уверена, что можете, мисс Ратленд…
Камеры и диктофоны маячили на уровне плеч. Оливия развернулась и втащила мисс Ратленд в гардеробную, подальше от любопытствующих глаз.
— Будьте добры, принесите мне пальто! — она вручила номерок служителю.
Фэй Ратленд продолжала соперничать с Мицци, распростертой на центральном сгибе, только она была одетая.
— Мне передали: «Лэмппост» не может позволить себе запрошенную сумму. Это, видно, исходит от вас, мисс Котсволд? Пардон! Я, кажется, сказала «Лэмппост»? Что за путаное название, я вспоминаю его всякий раз, как моя собачка подбегает к фонарному столбу [6]. Простите меня!
Оливия улыбнулась, улыбка перешла в оскал. Она натянула пальто.
— Touche [7], Фэй! Сожалею, что отвергла вас, но вы правы — «Лэмпхауз» не может позволить себе печатать это. Вам лучше уехать с Маккензи.
Оливия чувствовала, что ей ничего не остается, как вежливо откланяться. Незачем ссориться из-за дурацкой книги. Если Маккензи не возражает платить огромные деньги за этот поток грязи — его дело. Книга Фэй Ратленд может угодить рядовой публике благодаря раздутой рекламе, но всегда найдутся те, кто дорожит своим библиотечным абонементом. Все решит свободный рынок…
