— Дженезис Марч? Это не название знака зодиака, Джарвис?
— Полагаю, это американское имя, мисс Оливия.
— Это кое-что объясняет.
— Я думаю, что она — директор отделения издательства «Маккензи» в Нью-Йорке.
— Спасибо, Джарвис, за исчерпывающие сведения о моих сотрапезниках.
— Не стоит, мисс Оливия. Лучше подготовиться, чем быть в неведении. Всегда к нашим услугам! — Он поклонился. Его причудливая, старомодная фигура резко контрастировала с окружающим столпотворением.
Ну что за причуда — пригласить их, врагов, на ланч в понедельник? Что задумал отец впихнуть в расписание ланча между закусками и десертом?
Пора домой, сказала Оливия себе — и снова уселась на табурет.
— Чугунные сиськи, — заметил кто-то над ее левым плечом. — Ну и буфера!
Она знала, что говорят не о ней, ей-то нечем было особенно хвастаться.
— «На месте ее впалых сосков красовались бриллианты».
— Откуда ты это знаешь?
— Я ее «негр»…
Бессвязные речи бились в уши Оливии, как насекомые в ветровое стекло автомобиля, разбиваясь и забрызгивая его кровью.
— Да, брать интервью у Лолы — что целоваться со смертью!..
— Кто бы ни раскручивал ее, она непристойна — книга, я имею в виду. Секс, секс и секс. Они, видимо, уготовили ей судьбу бестселлера еще до того, как написали ее.
— Вот почему она и получила миллион баксов.
— А сколько долларов сегодня стоит фунт?..
— Гвендс, а кто вон та милашка в черном платье с ногами от подмышек?
— Где?
— Она была в туалете, а сейчас вроде здесь… Нет, опять, видно, ушла. Весь вечер торчала в баре с таким лицом, будто ее бросили одну под дождем. Да вон она, разговаривает с Гарри Котсволдом.
— Это его дочь.
— В платье без спины, видите ли… Что, она?..
— Нет-нет, абсолютно…
— Печально! Тогда, значит, она зануда.
— Ой, гляди-ка, Вик, вон Винни! Ты ведь всегда слегка обожала ее? Ну, признавайся!
— В чем?
— Что обожаешь Легран, старая лесбиянка! Вон она идет сюда… Нет, не сюда…
Женское общество из разных издательств продолжало наблюдать из всех углов.
— Ой, смотри! Стю опять пишет billet-doux [5]. Кому на этот раз? О Господи! Джарвис опять несет его Оливии! Ой, смотри, она берет письмо с подноса дворецкого… Ты только погляди на ее лицо! До чего же забавно! Отстраненная от толпы, королева, да и только…
Женщины дружно зааплодировали Оливии, когда та порвала второй аванс Стюарта Маккензи и аккуратно швырнула клочки в мусорную корзину.
— Почти идеальное двойное хладнокровное оскорбление, — сказала Вик Гвендс. — Хорошо сработано, девушка! Я терпеть не могу этих самцов, которые хватают женщину в охапку и хрюкают: «Я Тарзан, ты Джейн, давай займемся любовью».
