— Эмблема нового владельца, трезубец на фоне шестеренки. Я увидел ее, когда регистратор раскрывал бумаги, в углу купчей.
— Похоже на знак какой-то промышленной фирмы?
— Похоже.
— Цвет голубой. Не пытайтесь вспомнить, я проверил по каталогу. Ни у одной петербургской фирмы такой эмблемы нет.
Ее и не должно быть, подумал Пластов. Не исключено, что это еще один кирпичик в общее здание; только он подумал об этом, как раздался телефонный звонок. Снял трубку и услышал знакомый приглушенный голос:
— Арсений Дмитриевич, добрый вечер, это Лиза… Я опять не могу громко говорить… Коршакеев сегодня звонил, он ждет меня завтра в семь вечера в «Казино»… Говорите, когда и где мы встретимся?
— Завтра в половине седьмого у цирка Чинизелли. Вас устраивает?
— Да, конечно. До завтра.
Положив трубку, Пластов понял, с кем ему нужно увидеться прежде всего — с Субботиным.
Утром Субботин встретил его так, будто ждал давно. Проводил в гостиную, сел; в глазах инженера не было прежней приветливости, они смотрели настороженно.
— Слушаю, Арсений Дмитриевич.
Пластову показалось — за вопросом стоит недоумение. Да, конечно, Субботин наверняка знает о его разговоре с Вологдиным и сейчас не может решить, как следует относиться к действиям адвоката. Пластов понимал также: ему самому нужно только одно, выяснить, что представляет собой сгоревший генератор.
— Василий Васильевич, буду говорить откровенно. Если, соглашаясь защищать интересы фирмы Глебова, я многого не знал и. говоря образно, бросался в неизвестность, то сейчас знаю многое.
Субботин сидит неподвижно, положив одну руку на колено, другой мягко и чуть заметно поворачивая коробку сигар. Адвокат продолжил:
— Прежде всего теперь я с абсолютной ясностью убежден, что имел место поджог.
Пальцы Субботина, двигавшие коробку, застыли.
— Но поджог, сделанный противниками фирмы Глебова.
Субботин усмехнулся, убрал руку с сигарницы.
— Прежде чем говорить на эту тему, я хотел бы узнать, что вы хотите от меня лично?
Ясно, Субботин знает многое. И ясно также, что он ему не доверяет, значит, надо попытаться во что бы то ни стало сломать недоверие.
— Только одного, Василий Васильевич, — помощи.
— Понимаю, что помощи, но какой именно помощи? В чем конкретно эта помощь должна заключаться?
Что ж, кажется, у него есть точный вопрос.
— В том, что вы мне объясните без обиняков и с исчерпывающей ясностью: что собой представлял высокочастотный генератор Вологдина?
Субботин сцепил руки, сам не замечая этого. Отвернулся, пытаясь скрыть волнение, сказал тихо:
