— Один рябой, говорите, другой с перебитым носом… Они что… В каких обстоятельствах, простите, вы их узнали?
— Они на меня напали.
— Напали — в нашей части?
— Да, тут недалеко.
— Так, так… Вы говорите, они как будто друг друга знают?
— Да, и по-моему, отлично знают.
— Кто же… Кто же… — Денисов начал рыться в картотеке, изредка показывая карточки Пластову.
Нет, пока на фотографиях, приклеенных в уголках досье, ничего похожего не возникало.
Вдруг Денисов сокрушенно вздохнул:
— Подождите-ка… Как же я сразу не сообразил. Судя по описанию, один из них — Филимон Ганибалов, он же Гунька Хлюст… Гроза местных бандитов… Только эти люди у меня в отдельном ящике, особо… — Чиновник открыл нижний ящик, протянул лист уголовного досье: — Посмотрите, не он?
Пластов взял картонку, вгляделся. Блеклые глаза, усы, темные пятна на щеках. Отпечаток был некачественным, подслеповатым, но адвокат узнал одного из нападавших.
— Кажется, он.
— Тогда вторым должен быть Иван Донцов, он же Ванька Донец. Вот этот? — Делопроизводитель протянул второе досье, Пластов узнал чубатого.
— Точно, этот. Надеюсь, Алексей Фомич, у тебя есть на них материал?
— Материала сколько угодно; по этим двум тюрьма плачет. Что надо-то?
— Надо вот что: задержать их, а задержав, узнать, что они делали на пустыре у завода Глебова.
Денисов помрачнел.
— Если это связано с пожаром — не могу-с. Сами понимаете, это не в моей власти.
— Кто тебе сказал, что это должно быть связано с пожаром? Ты же сам говоришь, материал есть. Наоборот, причина их задержания должна быть как можно дальше от пожара. Понимаешь?
— Н-ну… как будто-с.
— Ну вот. А начнешь допрашивать, выясни ненароком, почему они напали на человека, то есть на меня… Фамилию, сам понимаешь, называть не нужно. И вот что… Попробую объяснить, почему они меня интересуют… Мне кажется, их кто-то подкупил.
— Подкупил?
— Да, подкупил. Опять же, не говори им этого, пусть скажут сами. Понимаешь? Мне важно, чтобы они сами это сказали. А уж как выведать — твоя забота.
— Попробую.
— Попробуй, голубчик. Если выведаешь хоть что-нибудь — окажешь мне бесценную услугу. Ты меня знаешь, я в долгу не останусь. — Пластов шагнул к двери, взялся за ручку: — Спасибо, не взыщи.
— Если встретите кого…
— Само собой, я был не у тебя. — Кивнув, вышел в коридор, прикрыл дверь. Не спеша завернул за угол и, сделав успокаивающий знак городовому, вышел на улицу.
Теперь Пластов знал точно: судя по разговору с Денисовым, до сегодняшнего дня следствие шло обычным путем, но с сегодняшнего будет вестись по-другому. И очень похоже в пользу Глебова. Уверенность, что он на правильном пути, крепла. Все же должно же что-то быть за него. Прикинул: какие-то жалкие крохи. Если все будет, как он ожидает, с Трояновским ему поможет Тиргин, хотя надежда маленькая. Коршакеевым займется он сам с Лизой… Что же касается Кухмистрова — к нему найти подход трудно. Статский советник, да еще из восьмого делопроизводства… Единственная надежда — поговорить с ним лично. Чем черт не шутит, вдруг следователь по особо важным делам выдаст сам себя? Усмехнулся: единственное, что его теперь волнует, — кто за ним следит.
