— Голубушка… Как бы мне дворника найти?
Женщина покосилась, но без интереса, даже не оправила подоткнутую юбку. Пластов ждал, и она наконец спросила, расправляя пелёнки:
— Баскина, что ли?
— Наверное.
— А чего через забор лезете? Нету дворника, запил он…
Адвокат подошел ближе.
— Может быть, все-таки можно его позвать? Понимаете, мне он очень нужен, я…
— Нужен, так сами и зовите. Говорю, запил он…
— С чего запил?
Женщина опустила таз, с интересом посмотрела на Пластова.
— Ишь ты, барин, с чего, интересуетесь… Да ни с чего. Четвертые сутки пьет, дурень, собаку у него убили…
— Собаку?
— Ну да. Было б с чего, так он — будто свет перевернулся.
Пластов вспомнил пустую будку, оглянулся.
— А где он сам, дворник?
— Да вон… вон дверь. В подвал спуститесь, вниз две ступени и направо. Если хотите, полюбуйтесь, там он… Все равно лыка не вяжет, жена даже к соседям ушла. — Так как Пластов не уходил, повернулась: — Что нужно-то вам?
— Может быть, вы мне скажете, где живут Ермиловы?
— Во-он второй этаж, окна во двор. Вторая квартира справа. Номер восемь.
— Спасибо.
Все же сначала Пластов решил заглянуть к дворнику. Спустившись в подвал, долго стучал в покрытую застарелой коричневой краской дверь. Створка дернулась, выглянуло небритое опухшее лицо. Волосы падают на лоб, мутные глаза бессмысленно дергаются. Потянуло перегаром…
— Вы дворник?
— Барин, извини… Горе у меня… — Дворник всхлипнул. — За что, главное? Всю голову вдрызг… Ведь собака, она как человек… А, барин? Разве ж можно? Она ж чувствует… А ей всю голову вдрызг… А, барин? — Дворник прислонился лбом к стене, засморкался, закашлялся. — Извини уж, барин… Нету теперь Шарика… Нет… Нет сторожа нашего…
— Когда убили твою собаку?
— Шарика-то?.. — Дворник не понимал, что кто-то может всерьез этим интересоваться. — Да вот уж четвертый день, барин. В субботу его гробанули. На воскресенье, в ночь… Пойду, барин, извини. — Дворник исчез, створка за ним захлопнулась.
Поднявшись в восьмую квартиру, Пластов с облегчением убедился, что здесь есть звонок. Дверь открыли сразу; стоявшая за ней женщина средних лет была одета чисто и аккуратно. Вообще чувствовалось, в этой квартире живут с достатком.
— Ермиловы здесь живут?
— Я Ермилова… А зачем вам?
— Мне хотелось бы поговорить с самим Ермиловым. Ведь он, кажется, сторожем работал?
— Сторожем, а вам-то что?
— Так он сейчас дома?
— Нет его, в отъезде.
— Где в отъезде?
Вы что, из полиции, что спрашиваете?
— Нет, не из полиции.
