— Кто еще? Я не имею в виду, конечно, пожарных.
— Некоторая часть рабочих, матросы.
— При чем здесь матросы?
Ступак, будто сомневаясь, стоит ли продолжать раз-, говор, медлил.
— Видите ли… По просьбе Морского ведомства завод в последнее время выполнял некоторые заказы для флота.
— Если это представляет военный секрет, вы можете не говорить, но… Мне хотелось бы знать, что это были за заказы?
— Ничего особенного. Инженер Вологдин на испытательной станции модернизировал генераторы для радиостанций учебно-минного отряда. Только и всего.
— Удалось что-то спасти?
— Все самое ценное сгорело. Остался десяток пригодных к реконструкции динамо-машин, одну из них я и пытаюсь вытащить. Морякам повезло еще меньше, они обнаружили три генератора с более менее сохранившейся обмоткой. Извините, я спешу.
— Ради бога, еще минуту. Чем вы можете объяснить возникновение пожара?
— Понятия не имею. Думаю, могло произойти самовозгорание. Погода стояла сухая. Сторож свою вину категорически отрицает, да и поджог завода не имел для него никакого смысла.
— Как будто он работал на заводе недавно?
— Около недели.
— Как я слышал, старого сторожа директор уволил без всяких причин?
— Не знаю, но могу заверить вряд ли. Глебов отнюдь не сумасброд. Впрочем, о причинах лучше спросите у Гервера, директора-распорядителя.
— Глебов сказал мне, что Гервер может указать и адрес бывшего сторожа?
Помедлив, Ступак повернулся к пустырю:
— Видите дом за пустошью? Не знаю как сейчас, но раньше сторож жил там. Попробуйте спросить Ермиловых, дворник наверняка знает. Я иду работать.
— Спасибо. Последний вопрос: кому принадлежит этот пустырь?
Рабочие давно прекратили разбирать завал и поглядывали в их сторону. Ступак поднял руку: «Подождите».
— Конкретно этот пустырь не принадлежит никому. Городским властям. Знаю, Николай Николаевич мечтал начать строительство нового цеха, и несколько раз заходил разговор о приобретении пустыря. Но каждый раз выяснялось, что сделать это из-за каких-то соображений городского начальства не так просто. — Ступак развел руками. — Извините, меня ждут рабочие.
Кивнув вслед, Пластов перешагнул ограждение и свернул на пустырь. Сначала он попытался преодолеть брустверы и кустарник напрямую, но вскоре понял: пробраться без хитрости по рытвинам будет не просто. Стал искать и наконец, сдвинувшись в сторону, нашел выбитую в глине и огибающую ветки узкую тропинку. По ней, то спускаясь в ямы, то поднимаясь наверх, вышел наконец к дому; тропка заканчивалась как раз у пустой собачьей будки. Около будки лежала сложенная цепь; задней частью конура упиралась в некрашеный дощатый забор. В заборе, совсем близко, Пластов заметил выломанные доски; судя по вытоптанной земле, этот пролом заменял жителям калитку. Заглянул в широкую щель — двор пуст, только у натянутых веревок женщина в белом платке и ситцевой кофте не спеша развешивает белье. Кашлянул:
