- Да, вы мужественно отстаивали свои взгляды, - согласился он. - Но скажите, какого вы мнения об этом человеке?
- Это один из тех посвященных, которые известны под различными именами: санназисов, йогов, севрасов, кваландерсов, хакимов и куфисов. Они посвящали свою жизнь изучению тайн буддийской религии. Я думаю, что он теософ, то есть последователь культа божественной мудрости и стоит на очень высокой ступени посвящения. Однако он и его товарищи, очевидно, еще не достигли самой высокой ступени, в противном случае они смогли бы беспрепятственно пересечь океан. Возможно, они достигли ступени челасов и могут надеяться достичь еще более высоких ступеней.
- Но, отец, - прервала сестра, - все это не объясняет, почему эти люди, достигшие такой святости и учености, высадились на берегу уединенной бухты Шотландии.
- Я не могу объяснить, - ответил отец. - Это их дело, лишь бы они жили мирно и подчинялись законам страны.
- Слыхали ли вы когда-нибудь, - спросил я, - что высшие жрецы, о которых вы говорите, обладают силами, неизвестными нам?
- Ну, как же! Литература Востока полна таких примеров. Ведь и "Библия" восточная книга, а разве она от начала до конца не заполнена записями о таких силах? Не подлежит сомнению, что в древности людям были известны многие тайны природы, утраченные нами. Однако не могу сказать, чтобы современные теософы действительно обладали теми силами, о которых они так много говорят.
- А скажите, они мстительные люди? - спросил я. - Есть ли у них такие провинности, которые можно искупить только смертью?
- Не слыхал об этом, - ответил отец, удивленно подняв брови. - Ты сегодня что-то слишком любознателен. Чем вызваны эти вопросы? Не возбудили ли наши восточные соседи у тебя каких-нибудь подозрений или любопытства?
Я уклонился от ответа, так как не хотел тревожить отца и рассказывать ему о своих опасениях. Это не принесло бы никакой пользы. Возраст отца и его здоровье требовали покоя. Да, кроме того, при всем желании я не смог бы объяснить то, что было загадкой для меня самого. Во всяком случае, считал я, отцу лучше оставаться в стороне от тайны.
Еще ни один день не был для меня столь бесконечным, как пятое октября. Всеми способами я старался заполнить досуг, и все же казалось, ночь никогда не придет. Я пробовал читать, писать, бродил по лужайке, доходил до конца тропинки, насаживал новые приманки на рыболовные крючки, приступил к составлению каталога книг отцовской библиотеки - словом, тысячами способов пытался побороть свое волнение, но оно становилось все невыносимее. Сестра, как я видел, тоже томилась в ожидании.
