Альяш объявил о продаже своего поля и болота. Жена и подростки-дети запротестовали было, даже взбунтовались. Но Альяш детям наставил синяков, а жену так ударил кулаком по голове, что вогнал ей под кожу на затылке железный гребень. Женщина облилась кровью и потеряла сознание.
Из девяти десятин Альяш оставил себе только одну, вырученные деньги вложил в общую кассу, нанял рабочих, и те вскоре заложили фундамент, возвели стены.
В постройке церкви самое трудное — купола и внутреннее убранство. На это требовались большие суммы, а касса опустела быстро, сборщики возвращались ни с чем: в отдаленных селах об Альяше слыхом не слыхивали, там хватало своих баламутов.
Назревал крах.
— И хозяйство свел, и денежки братца спустил, а где она, церковь? — посмеивались односельчане на завалинках.
— Погорел, как Заблоцкий на мыле!
— И божья матерь не спасет!
В то время большой известностью у церковников пользовался протоиерей Андреевского собора, чудотворец Иоанн Кронштадтский. Этот чудотворец обладал талантом красноречья, умел очаровывать слушателей проповедью, владел даром гипноза. Люди отовсюду валили к Иоанну Кронштадтскому, надеясь набраться сил в борьбе с невзгодами жизни. Решился пойти к нему и Альяш Климович. Богомольцы дружно его поддержали.
— Не може того быть, чтобы ты вернулся оттуда без ничего! — заверила его Христина.
— Иди, Альяш, мы все будем молиться за тебя день и ночь! — заверила Пилипиха.
