— С год назад он разбил очки, — сказал старик. — Вот смеху-то было.
— Ясно. Скажи, где может быть управляющий в это время?
Он покосился на меня:
— Ах, управляющий! Дома, где же еще.
— Ну да. Может, дома. Или в кино пошел. Где его дом? Как его зовут?
— Вам что-то нужно?
— Да. — Я стиснул кулак в кармане, еле сдерживаясь, чтобы не завопить. — Мне нужен адрес одного из его арендаторов. Адреса этого арендатора нет в телефонной книге — домашнего адреса. Понимаешь, не знаю, где он живет, когда не работает. Где его дом. — Я выкинул вперед руки и медленно вывел в воздухе: д-о-м.
— Кто именно? — спросил старик. Вопрос был задан так прямо, что я даже вздрогнул.
— Мистер Морнингстар.
— Он не дома. Еще у себя в конторе.
— Точно?
— А то нет. Я не особенно приметлив, но он старик, как и я, и его я заметил. Он еще не спускался.
Я вошел в кабину и сказал:
— Восьмой.
Он с усилием захлопнул дверцы, и мы потащились наверх. Больше он на меня не смотрел. Кабина остановилась, я вышел, но он не сказал ни слова и даже не взглянул в мою сторону. Уставившись перед собой, сидел сгорбившись на деревянном табурете, покрытом куском мешковины. Когда я повернул за угол, он так и сидел. И на лице опять появилось отсутствующее выражение.
Две двери в конце коридора были освещены. Единственные на этаже. Я остановился, закурил и прислушался. Ни звука. Открыл дверь со словом «Вход» и вошел в узкую приемную с закрытой конторкой секретарши. Деревянная дверь по-прежнему приоткрыта. Подошел к ней, постучался и позвал:
— Мистер Морнингстар.
Никакого ответа. Тишина. Не слышно даже дыхания. Волосы шевельнулись у меня на затылке. Шагнул в комнату. Лампа под потолком освещала стеклянный купол ювелирных весов, полированные края старого письменного стола вокруг обтянутой кожей столешницы и боковую крышку. А еще — тупоносый черный ботинок с белым хлопчатобумажным носком.
Ботинок находился в неестественном положении и смотрел на угол потолка. Сама нога выглядывала из-за большого сейфа. Когда я шел по комнате, мне казалось, что увязаю в грязи.
Лежит, скрючившись, на спине.
Очень одинокий, очень мертвый.
Дверца сейфа распахнута, ключи торчат в замке внутреннего отделения. Металлический ящик выдвинут. И пуст. Когда-то здесь, вероятно, лежали деньги.
В остальном комната как будто не изменилась.
Карманы старика были вывернуты, но я не стал его осматривать, только нагнулся и дотронулся тыльной стороной ладони до неподвижного лилового лица. На ощупь — как брюхо лягушки. Из виска, куда пришелся удар, сочилась кровь. Однако на этот раз порохом не пахло, и, судя по лиловому цвету кожи, Морнингстар умер от разрыва сердца, вызванного, по-видимому, шоком или Страхом. Все равно убийство — какая разница.
