Как и все антропологи, мама уверена, что знает все о социальном взаимодействии человеческих особей.
– Видела б ты его сегодня утром, – возразила я. – Он стоял на остановке… в длинном черном плаще… А еще я порезалась, а он заметил и облизнулся.
Мама резко ударила по тормозам, и я чуть не влетела в лобовое стекло. Водители сзади сердито засигналили.
– Мам! Да что с тобой?
– Ох, прости, пожалуйста. – Побледнев, она снова нажала на газ. – Просто ты сказала, что порезалась…
– Я порезала палец, а этот тип чуть слюной не изошел, как будто смотрел на картошку фри с кетчупом. – Меня передернуло. – Жуть!
Мама побледнела еще сильнее, и я поняла: чтото не так.
– Так что это за юноша? – спросила она, когда мы притормозили возле колледжа, где мама преподавала. – Как его зовут?
Было заметно, что она пытается изобразить незаинтересованность, и я забеспокоилась еще больше.
– Его зовут… – И тут я снова его увидела.
Люциус сидел на низком заборчике, окружавшем кампус, и смотрел на меня. Опять. На этот раз я разозлилась. Все, достаточно!
– Вот он! – воскликнула я, ткнув пальцем в окно. – И снова на меня пялится! Думаешь, я неправильно интерпретирую невинные знаки внимания?! Да он маньяк! Пусть оставит меня в покое!
Неожиданно мама подъехала к месту, где сидел Люциус.
– Как его зовут, Джессика? – переспросила она, расстегивая ремень безопасности.
Я подумала, что мама хочет с ним разобраться, и схватила ее за руку:
– Не надо. У него с головой не в порядке.
Мама осторожно высвободилась:
– Джесс, как его зовут?
– Люциус, – ответила я. – Люциус Владеску.
– О боже!.. – пробормотала мама, рассматривая моего преследователя. – Думаю, это неизбежно…
В ее глазах появилась странная задумчивость.
– Мам?!
Что «неизбежно»?
– Жди здесь, – строгим тоном приказала она, попрежнему не глядя на меня. – Не двигайся.
Спорить я и не подумала. Не говоря ни слова, мама выбралась из «Фольксвагена» И направилась к зловещему незнакомцу, который весь день меня преследовал. Она что, с ума сошла? А вдруг он сейчас убежит? Или, наоборот, кинется на нее? Или с ним случится припадок?
Люциус грациозно спрыгнул со стены и церемонно поклонился – понастоящему, в пояс.
Чертовщина какаято…
Я опустила окно и прислушалась, но они говорили так тихо, что мне не удалось разобрать ни слова. Казалось, прошла вечность. Наконец они с мамой пожали друг другу руки, а Люциус Владеску ушел. Мама села за руль и повернула ключ зажигания.
– В чем дело? – ошеломленно спросила я.
