впервые за долгое время в мыслях Юнаса всплывает Жанетт. Теперь он припоминает, что они с Жанетт были здесь, она ела спагетти с креветками, а официант подарил Йенни чупа-чупс.
Когда это было, прошлой осенью?– Что будешь есть? – спрашивает Юнас.
Никакого ответа. Он поднимает глаза. Лицо Терезы застыло, глаза буравят его правое плечо.
– У тебя что-то на плече, – произносит она с отвращением. – Что-то блондинистое.
– Что? – спрашивает Юнас, вздрагивая. Потом испуганно смотрит на свое плечо, на то место, которое так негодующе рассматривала Тереза.
– Сейчас уже нет, – говорит Тереза. – Не понимаю, откуда она появляется.
В этот момент подходит официантка принять у них заказ. У Юнаса не остается времени выяснить, о чем это она говорит. Он отряхивает рукой плечо, заказывает себе лазанью, а Тереза выбирает спагетти с креветками.
Любимое блюдо дам, мысленно усмехается Юнас.
– Ты любишь искусство? – спрашивает Тереза, наклоняясь к нему. В руке у нее бокал с вином, это своего рода точка опоры, и только, она полностью сосредоточена на том, что он ответит, ей не до вина.
– Да, – отвечает Юнас, и, немного подумав, добавляет: – Да, конечно, люблю.
– Это хорошо, потому что я рисую, – заявляет Тереза.
– А я знаю, – улыбается он.
– Но вот в последнее время я совсем не пишу. Если ты действительно психолог, консультант по трудовым проблемам, то ты наверняка объяснишь мне, почему я сейчас совсем не пишу, ведь это моя работа, и…
– Ну что ж, – говорит Юнас, делая вид, что размышляет. – Не думаю, что это действительно проблема. Ты учишься в художественной школе, ты молода, ты немножко устала. Наверняка все образуется.
– Разве я сказала, что это проблема? – Тереза делает глоток вина и серьезно смотрит на него. – Я не это имела в виду. В сущности, совершенно не имеет никакого значения, рисую я или нет. Но есть вещи, которые меня пугают, например Сеньора… И то, что я вижу картины внутренним зрением, совсем как моя бабушка, тоже тревожит, хотя, вообще говоря, я вижу не совсем так, потому что бабушка моя по крайней мере была доброй…
– Всем людям нужно во что-то верить или хотя бы придерживаться каких-то воззрений, – начинает объяснять Юнас, который не всегда может ухватить смысл в поворотах мыслей Терезы, но некое смятение он в ней заметил вроде бы. – У тебя есть школа, вот и учись, ты должна учиться. Тут нечего раздумывать.
– Нет, очевидно, дело не в усталости, – возражает Тереза.
Наступает молчание. Юнас скользит взглядом по соседним столикам. Тереза – взглядом по его лицу. Она мысленно проводит линию его щеки, снизу вверх, до уха, потом задерживается на волосах, глазах, ее сердце колотится. Юнас нервничает (пыхтит как паровоз, отмечает Тереза). Он поворачивается к ней, пододвигает стул ближе к столу, опирается на стол локтями и смотрит ей в глаза:
