Анна шла навстречу и приветливо махала рукой. Рядом с ней вприпрыжку скакала Ника, держась за другую мамину руку. Солнце вытряхивало простыни света у них за спиной, поэтому лиц видно не было.
– Анна! – От радости он сам едва не уподобился Нике и не побежал навстречу бодрым козликом, суетливо топая копытцами. – Вы откуда здесь? В гости приехали? А почему не предупредили, я бы встретил!
Захлебываясь словами, он бежал и бежал, но Анна и Ника почему-то не приближались. Хотя на месте тоже не стояли. Тревога назойливой мухой закружила вокруг, жужжа все громче.
Он остановился, с недоумением вглядываясь в знакомые силуэты. Что происходит?
– Анна! – Эй, парень, почему так жалобно? Ты мужик или где? – Не молчи, пожалуйста, не молчи! Ведь с тебя сняли заклятие, ты снова можешь говорить!
Но она ничего не ответила, лишь продолжала механически, словно зависший робот, махать рукой. А Ника засмеялась. Нет, не засмеялась – захихикала, злорадно и почему-то хриплым низким голосом.
Солнце у них за спиной тоже испугалось чего-то и спряталось за облаками. Сразу стало сумрачно, серо, уныло.
И он смог наконец разглядеть лица. И застыл на месте, не в силах пошевелиться.
Потому что к нему приближались Анна и… Монстр. Чудовище, издохшее несколько месяцев тому назад.
Рядом с женщиной, перед которой он преклонялся, весело подпрыгивало нечто, имеющее тело Ники, волосы Ники и лицо зла. Лицо Паскаля Дюбуа, бокора, черного колдуна вуду, которому свернули шею в присутствии нескольких свидетелей в мансарде роскошной виллы, расположенной в окрестностях Сан-Тропе.
– Нет! – крик разорвал легкие и вырвался наружу из всех пор тела. – Не-е-ет!
Франсуа сел в кровати и, задыхаясь, несколько секунд оглядывался по сторонам, словно боялся снова увидеть ЭТО. Сердце колотилось где-то в районе гортани, лицо было мокрым от пота, зубы выстукивали тарантеллу.
Никого. В комнате сладко дремала тишина, тусклый свет декабрьского утра лениво просачивался сквозь неплотно закрытые шторы, часы, подмигнув, выгнали на табло очередную комбинацию цифр: 10.17.
