Царство черной обезьяны - Анна Николаевна Ольховская

– Тоже мне принцесса выискалась! Гордая, как та лягушка с фирменной стрелой «Мейд ин Иван-царевич» в заднице!

– Баба Катя, так нельзя говорить, некрасиво.

– Ох, прости, Никочка, я не хотела. Но ведь на эту… гм, безобразницу, смотреть противно!

– Не противно, а смешно, тетя просто глупая очень.

– Глупая не глупая, а деньжищ загребает…

Так, ясно, Ника с Катериной опять вместе телевизор смотрят. Дочура моя, как всегда, проснулась раньше мамы с папой, но врываться в нашу спальню с индейскими воплями, как это бывало не так давно, не стала. Она ведь взрослая девочка уже, ей пару месяцев назад три года исполнилось, а в таком солидном возрасте и вести себя надо соответственно. Вот Ника и прокралась на кухню, во владения нашей домоправительницы Катерины, где с утра до вечера бухтит телевизор.

Вот и хорошо, ребенок занят, а значит, можно еще понежиться под теплым боком мужа. Тем более что он, бок, в последнее время очень редко бывает в полном моем распоряжении. Впрочем, как и в первое время, и в середине, и на протяжении всей нашей не такой уж долгой семейной жизни.

Между прочим, не мешало бы подсчитать, сколько всего дней мы с Лешкой провели вместе за пять лет. Три месяца? Пять? Полгода? Нет, полгода точно не получится, нам не дают побыть вдвоем обстоятельства. Обстоят между нами плотным частоколом, сквозь который так трудно прорваться друг к другу.

Конечно, главный кол в этом обстоятельном препятствии – Лешкина профессия, но если бы только она! Порой мне кажется, что против нас целый мир. Кому или чему мешает наша любовь – не знаю. Но с тех пор, как мы встретились, на нас один за другим валятся все мыслимые и немыслимые кошмары.

А ведь до встречи с Лешкой моя жизнь была серой, зато тихой, предсказуемой и спокойной. Работала в одном из областных центров средней полосы России журналистка на вольных хлебах Анна Лощинина (это я), имела в анамнезе неудачный брак без детей, однокомнатную квартиру и более-менее стабильный заработок. Ничего событийного в моей жизни не происходило, пока однажды, взятая на «слабо» моим приятелем Илюхой Рискиным, я не обнаружила вдруг в себе способности к рифмованию.

Вот честно скажу – это для меня, впрочем, как и для Илюхи, стало полной неожиданностью. А когда оказалось, что помимо стихов я могу еще и тексты песен писать, Рискин крайне оживился и занялся проталкиванием меня (за определенный процент, конечно) в родимый шоу-бизнес. Сама бы я ни за что не рискнула сунуться в эту банку с пауками, но Рискин на то и Рискин.