-- Надо же, -- думает Семен, -- на земле еще нет ни одного китайца. Русские появятся, черт знает когда. Индусов и негров нет еще и в помине. И когда они все успели расплодиться? Даже в Одессе пусто. -- Семен обводит глазами двор. -- Нет грека Попандопуло, которого пошлют прямо в Сибирь за то, что он грек. Нет турка Курогло, что исчезнет из соседнего двора за то, что он турок. Что говорить, если нет еще евреев, которые помешаются на этом Израиле и в конце концов превратят его в сумасшедший дом. Кто бы мог подумать -- Бердичев и Жмеринка станут украинскими городами. -- Гузман пытается вспомнить еще один город, где жило много евреев, но, как назло, все вылетели у него из головы. -- Ах да, в огороде бузина, а в Киеве дядька. Какой дядька. Дядька давно уже живет в Хайфе. А Киев без евреев сделался пустым, как перед заходом туда Петлюры. Впрочем, все это еще будет. А пока что вообще никого нет.
Только Святой Дух мечется над водами, и он старается от него не отстать -- таки да, вейзмир.
-- Так чем мы займемся первым делом? -- спрашивает Святой Дух у Семена в мыслях самого Гузмана.
-- Что значит чем? Не перестает удивляться на Бога Семен. -- Воду ты уже отделил от суши. Свет включил. В Палестине скоро будет шестьдесят градусов по Цельсию. Надо быстро делать тень. Сажай деревья. Хотя бы этот каштан, хоть он и цветет на русскую пасху.
-- Ты с ума сошел. Это конский каштан. Сначала нужно сделать лошадь. -Возмутился Создатель. -- Пускай его сажает Буденный. Мы лучше займемся яблоней. У меня есть одна идея.
-- Не думай, что я ничего не понимаю. Ты еще первого дерева не посадил, а уже думаешь, как прогнать Адама и Еву из рая. Я, конечно, дико извиняюсь, это не мое дело, но мне все это не очень-то нравится.
-- Пути Господни неисповедимы, -- сердито говорит Бог. -- Может быть, я еще передумаю. А вообще-то, Сеня, ты начинаешь вести себя, как сын торговца камбалой. Даже Авраам не так нагло торговался со мной насчет Садома, хотя его папа тоже был торговым работником. Я наказал Адама и Еву потому, что они не послушались меня. Пусть знают, что Бог не фраер.
-- Прости меня, но тебе этого больше никто не скажет. -- Думает Гузман, обращаясь к Богу. -- Зачем было наказывать этих двоих, а всем остальным потом разрешать? Ты хотя бы знаешь, сколько стоят яблоки на Привозе? Двадцать копеек килограмм.
-- Что ты говоришь? Надо будет повысить цену.
-- Это скоро сделают и без тебя. Так и быть, сажай уже эту яблоню. А то твой рай похож на херсонскую область. Один голый степ.
