Он считал, что уж лучше осквернить святыню и, тем самым, сохранить ее, чем оставлять ее разрушаться: рисунки необходимо перевезти до того, как они повредятся от потопа. Действительно, раз в сто лет в Долине бывали сильные наводнения, когда большое количество воды, грязи и мусора заливалось в открытые гробницы. Захоронение Сети уже затоплялось, и некоторые стены были безнадежно испорчены. Тем не менее, разборка гробницы была слишком радикальным решением. Бономи, однако, не убедили аргументы Шампольона. Вскоре он уже настоял, чтобы англичане тоже взглянули на стены гробницы, хотя Лепсиус не видел ничего плохого в том, чтобы подорвать динамитом колонну в целях ее «сохранения».
Теперь, когда его команда приступила к работе над стенами погребального помещения, Джованни с женой вернулись в Каир. Они все еще тяжело переживали смерть Бурхардта, и вполне возможно, что именно она подтолкнула Сару к столь удивительному решению, как посетить Святую Землю.
Эта глава посвящена Джованни, а не Саре, но ее подвиг достоин упоминания. Одевшись как мамлюки, Сара и Джеймс Куртин отправились в путь. Они замечательно провели время: купались в реке Иордан, побывали в Назарете и Иерусалиме, где женщина переоделась арабским торговцем, и зашли в запретную мечеть Омара (до них там уже побывал Бурхардт). По окончании путешествия они вернулись в Каир, где Сара наняла лодку и отправилась к своему мужу в Луксор.
После выполнения кое-какой незначительной работы в Гизе (Бельцони скромно называл ее «мелкими личными делами»), он уже готов был вернуться обратно на юг. На западном берегу Луксора он продолжил работу над гробницей Сети и, так как ему отказали в доступе к более многообещающим археологическим участкам, приступил к раскопкам в районе, расположенном позади Колоссов Мемнона. Две огромные сидящие статуи Аменхотепа III некогда располагались напротив погребального храма царя, но по причине того, что храм был разрушен, а камни развалин украдены, теперь одиноко стояли у дороги. Бельцони сопутствовала удача: почти сразу же он обнаружил статую фараона из черного гранита и несколько статуй Сехмет. Затем, окончив последние раскопки, исследователь отправился через пустыню к Красному морю на поиски исчезнувшего греко-римского города Вереники.
Бельцони воодушевился рассказами Бурхардта, а также приключениями французского минералога Фредерика Кальо, которого он подозревал в вандализме над его плитами на Филе (наверно, он думал, что в дело пошел молоток минералога). Кальо присутствовал при том, как Дроветти пытался – правда, безуспешно – очистить песок с фасада Великого храма Абу-Симбела. Затем он поступил на службу к Мухаммеду Али, который отправил его на поиски потерянных рудников серы, по слухам, расположенных в восточной пустыне. Двумя месяцами позже искатель вернулся, обнаружив не только пустые рудники серы, но еще и залежи изумрудов. Более того, он нашел небольшой храм, построенный Сети I рядом с Вади Миахом и развалины «маленького греческого городка», который местные жители называли Сакаит. В конце концов, всем пришлось признать, что этот городок и был портом Вереники, построенным Птолемеем II Филадельфом с тем, чтобы контролировать торговлю с Индией, несмотря на то, что находился далеко от моря.
