Хотя многие высмеивали то, что Бельцони описал саркофаг, как «прозрачный», тем не менее, он был прав: может, гроб и не абсолютно прозрачный, но полупрозрачный уж точно. К сожалению, крышку саркофага разбили грабители, забравшиеся в гробницу еще в древние времена и вытащившие царя из гроба в поисках золота и драгоценностей.
Обнаружение этой гробницы вызвало большой интерес. В Долину царей повалили посетители, даже Бернардино Дроветти с нескрываемой завистью явился туда. Одним из первых прибыл Генри Солт, которому не терпелось поздравить «свою» команду с находкой. Он принес плохие новости: Бурхардт, первооткрыватель храмов в Абу-Симбеле и первый покровитель Бельцони, умер в Каире от дизентерии. Пока Бельцони оплакивал друга, Солт разрабатывал план, как переправить ценный саркофаг в Англию.
Бельцони хватило всего десяти дней, чтобы опустошить гробницу. Затем он начал делать акварелью достаточно поспешные и неточные наброски настенных рисунков, а также граверные изображения по слою воска (добавив к нему смолу и пыль, чтобы он не таял в жару), которые, к сожалению, были впоследствии ярко окрашены, но он об этом уже не узнал. Двенадцатью годами позже Жан-Франсуа Шампольон, в первый и последний раз посетив Египет, более внимательно изучил гробницу: он хотел вырезать наиболее красивые сцены из стены и забрать их во Францию. Джозеф Бономи, английский чертежник итальянского происхождения и египтолог, пытался остановить этот акт вандализма. В панике он написал Шампольону:
Если все это действительно правда, то я, как англичанин и почитатель древностей, считаю своим долгом сделать все возможное, чтобы, переубедить вас от совершения столь варварского поступка, по крайней мере, до тех пор, пока не получите разрешение от действующего генерального консула или Мухаммеда Али.[45]
Шампольон, гордый француз и патриот, никак не отреагировал на эту просьбу:
Я пишу вам эти строки, выполняя определенные обязанности перед всем французским народом, так как не признаю никакой другой власти в Египте, кроме власти хедива, и не обязан просить разрешения у кого бы то ни было, а меньше всего – у британского консула, который, несомненно, не станет предъявлять мне столь смехотворные требования… Смею вас заверить, сэр, что однажды, вы будете иметь удовольствие видеть несколько прелестных барельефов гробницы Сети I во Французском музее. Это единственный способ спасти их от неминуемого разрушения…
