Напускное безразличие молодых людей на глазах сменилось беспокойством. Они наконец ретировались.
— Встретимся в холле, там и попрощаемся! — крикнул один из них, прежде чем скрылся за дверью.
Мишель кивнул ему и повернулся к Инесс.
— Вы лишились очаровательных спутников.
— Они были милы, но совершенно неспособны говорить о чем-нибудь серьезном.
Мишель удивленно поднял брови.
— Разве это возможно?
— Что именно?
— Ваша слабость — серьезные разговоры? А конкретнее? Общая философия? Этика, мораль, диалектика, методология?
Девушка рассмеялась и похлопала его по руке:
— Не надо, иначе я подумаю, что и вы такой же, как они… Проводите меня, пожалуйста, в холл. Мне хочется посмотреть, как происходит пересадка.
— С одним условием.
— Каким же?
— Вы со мной поужинаете. С паромом наверняка доставят свежие продукты. Вы когда-нибудь пробовали кнедлики с розовой подливкой?
— Это еще что такое?
— О, эту штуку всегда подают при заходе на Розовую Луну… Не так ли, мсье?
Бармен расставлял по местам бутылки. Он обернулся.
— Пальчики оближешь, — сказал он и подмигнул. — Однако они не идут ни в какое сравнение с вяленой треской, фаршированной голубым перцем!
— Какой ужас! — воскликнул Мишель, помогая девушке сойти с высокого табурета. — Чтобы, это проглотить, надо иметь железобетонный пищевод!
— Ничего подобного, — парировал бармен. — Достаточно родиться на Розовой Луне и привыкнуть к этому блюду с пеленок!
— Нет, приятель, травитесь уж своей треской сами! А вы, Инесс, послушайтесь доброго совета: держитесь от этого типа подальше; его дыхание подожжет вашу прическу, а это было бы неоценимой утратой: вы можете представить себя лысой и безбровой?!
Мишель скорчил рожу развеселившемуся бармену, бросил на стойку банкноту и удалился вместе с девушкой.
Этим вечером Смарагд был виден из столовой. Появился он во время десерта, и по просьбе пассажиров погасили свет, чтобы было лучше видно.
Сначала было видно только светлое пятно, окруженное космической чернотой, затем вокруг голубых континентов заблестели яшмово-черные моря, а череда лун превратилась в жемчужное ожерелье. Из-за какого-то оптического явления на изображении лежал тонкий светящийся крест.
Наступила тишина. Прошло минут пять прежде чем восхищенные зрители шепотом начали обмениваться впечатлениями. Мишель украдкой взглянул на свою соседку за столом. Инесс с застывшей на лице счастливой улыбкой расширенными изумленными глазами глядела на экран на потолке.
