Именно таким способом и решил воспользоваться Алексей сейчас. Наковыряв на склоне берега синеватой кембрийской глины, он тщательно размочил ее в воде и обмазал получившейся "замазкой" вычищенного и вымытого в реке судака. Затем дождался, когда костер прогорит, и от него останутся только угли, разгреб их, уложил судака на находившиеся под углями камни и засыпал его углями сверху. Самым трудным для Алексея оказалось, вдыхая исходивший от углей запах запекавшейся рыбы и глотая обильную слюну, дождаться окончания процесса приготовления. Но нежный вкус получившегося блюда окупил все его мучения, а хороший глоток из заветной фляги сделал ужин поистине царским…
Проснулся он рано, едва начало светать. Взглянув на часы и отметив, что ему сегодня еще возвращаться назад, в город, быстро свернул крохотную одноместную палатку, которой укрывался ночью. Вчера вечером устанавливать палатку Алексей не стал, решив заночевать прямо в лодке, лишь накрывшись палаткой сверху от ночной и утренней росы. Палатку он сунул в рюкзак, а его, в свою очередь, бросил в передний отсек лодки. Проверив установленные с вечера донки и обнаружив на одной из них крупного подлещика, довольно хмыкнул: "Неплохое начало!" После этого он сменил снасть на донках на ярких, похожих на крохотных щучек, воблеров и уложил все вещи в лодку. Лодку, которую накануне вытащил на берег подальше от кромки воды, столкнул в воду, запрыгнул в нее и немного отгреб на веслах от берега, уходя с мелководья. Затем завел мотор и вырулил на основное течение реки. Здесь он опять заглушил мотор и достал обе удочки. Установил удилища в специальные упоры у бортов, опустил снасти за борт, после чего вновь завел мотор и на самых малых оборотах, подгоняемый едва заметным в это время года течением, медленно отправился вниз по реке.
Однако, вопреки его ожиданиям, клева не было. Спустившись вниз по течению уже на добрый десяток километров, он поймал лишь пару окуней и одну небольшую щучку – "карандаша", как называли таких щучек местные рыбаки. Алексей хмуро смотрел на тянувшиеся за лодкой лески, на покрытые густой растительностью берега реки, и мысль о прекращении этого бессмысленного занятия все чаще приходила в его голову. Неожиданно резкий рывок едва не выдернул одно из удилищ из крепления. Лодка замедлила ход, а затем, несмотря на продолжавший работать мотор, и вовсе остановилась. "Ну, вот, теперь еще и зацеп! Топляк, похоже…" – расстроено подумал Алексей и поспешно заглушил мотор. Он несколько раз осторожно потянул удилище на себя, попробовал крутить катушку – все бесполезно. Терять воблер не хотелось, поскольку как назло в этот раз он решил не брать с собой запасные снасти. Тогда Алексей взялся обеими руками прямо за леску и принялся тянуть ее на себя – прием, нередко выручавший его в подобных ситуациях. К его радости, глубоко врезавшаяся в ладони леска едва заметно подалась. "Нет, не топляк! Сук, наверное…" – догадался он. – "Ну, такого-то мы и руками вытянем!" Порвать леску он не опасался. Финская "сороковка"*, намотанная на обеих удочках, легко выдерживала на рывок до тридцати килограмм, а уж на растяжение – и того больше. И только подтянув воблер уже совсем близко к борту, Алексей неожиданно почувствовал, как снасть плавно пошла в сторону. Затем так же медленно и плавно – в другую… "Что за черт!" – удивился он. – "Течения ведь почти нет!" В этот момент на другом конце лески раздался громкий всплеск и над водой мелькнул широкий черный хвост. Чувствуя, как от волнения забилось сердце, Алексей осторожно подтащил рыбу вплотную к борту и затем рывком обеими руками втянул ее в лодку - огромный, килограммов на пять, налим лениво постукивал хвостом по туго накачанному днищу лодки прямо между ног Алексея.
