— Бегом, Зезé, а то опоздаешь в школу!
Я сидел за столом, пил свою чашку кофе с сухарем, жуя все это не торопясь. Как всегда я опирался локтями на стол и смотрел на листик, прилепленный к стене. Глория нервничала и была раздраженна. Ей не терпелось выпроводить меня из дома, чтобы заняться утренними делами, чтобы в покое выполнить каждую работу по дому.
— Иди, чертенок. Ты даже не причесался; бери пример с Тотоки, который всегда готов к нужному времени.
Она принесла из залы расческу и причесала мои белокурые волосы.
— Даже этого плешивого кота, не надо причесывать! Приподняла меня со стула и осмотрела всего. Да, рубашка была чистая, штаны тоже.
— Теперь пойдем, Зезé. Тотока и я закинули за спину свои рюкзаки с книжками, тетрадками и карандашом. Никакой еды: это — для других детей.
Глория сжала дно моей сумки, почувствовала объем мешочков с шариками, и улыбну-лась; в руках мы несли теннисные тапочки, чтобы одеть их, когда дойдем до Рынка, недалеко от Школы.
Мы едва дошли до улицы, как Тотока бросился бежать, предоставив мне идти одному, медленно. И тогда просыпался мой хитрый чертенок. Мне нравилось, что мой брат уходил вперед, тогда я чувствовал себя королем. Меня соблазняло шоссе Рио-Сан Пабло, «Летучая мышь». Без сомнения «летучая мышь». Взобраться на заднюю часть автомобиля и чувствовать, как дорога исчезает на скорости, такой, что ветер бил меня, мчался и свистел. Это было самое лучшее в мире. Мы все это делали; Тотока показал мне, с тысячей советов, чтобы я хорошо зацепился, потому, что другие автомобили, идущие позади, были опасны. Мало по малу я научился преодолевать страх, а чувство риска заставляло меня искать более трудные «летучие мыши». Я уже стал таким экспертом, что покатался даже на автомобиле дона Ладислао; остался только красивый автомобиль Португальца. Это был красивый, ухоженный автомобиль. Всегда с новыми шинами. Весь из металла, такого блестящего, что можно было видеть в нем свое отражение. У него был приятный сигнал, похожий на хриплое мычание, как у коровы на поле. Он проезжал одетый с иголочки, хозяин всей этой красоты, с самым строгим лицом в мире. Никто не осмеливался зацепиться за его запасное колесо. Говорят, что он бил, убивал и угрожал кастрировать проходимца, прежде чем убьет его. Ни один мальчик из школы не отважился и не осмелился до сих пор. Когда я разговаривал об этом с Мизинцем, то он спросил меня.
