Я, одетый в гидрокостюм, с аквалангом за плечами, ждал в резиновой шлюпке.
Николай и Боб поднялись на палубу.
— На борту сиди, на воздухе, — посоветовал мне, перегибаясь через поручни катера, Боб. — А то схватишь по хребту.
Я пересел. И тотчас, как хлыстом по воде, ударил двойной взрыв.
Затем, глухо и резко, еще один.
— Теперь всё, — сказал Николай. — Кинулись!
Мы с Николаем опустились под воду.
Серебристые облачки пузырей клубились в коричневой груде железных полос и балок.
Николай подплыл к борту. В нем зияло отверстие… Кусок железа, который преграждал вход внутрь машинного отделения, отвалился, однако открывшаяся пробоина была завалена изнутри сплетением труб. Николай потрогал их, примерился, сунул внутрь парохода фонарик, посветил, попробовал осторожно пройти в пролом. Я держал руку на вентиле его баллона, и, когда Николай просунул плечи внутрь, баллон прижал мою ладонь к балке. Николай, почувствовав сопротивление, подался назад.
Я показал ему — никак!
Он подумал, протянул мне фонарик и начал расстегивать пояс.
Я смотрел, ничего не понимая. Он сделал глубокий вдох, вынул изо рта загубник и сбросил акваланг. Я подвинулся к нему. Взяв загубник в рот и держа акваланг перед собой в вытянутых руках, Николай осторожно приблизился к пролому. Бережно толкая баллон перед собой, он начал, пролезать внутрь судна. Черная пробоина поглотила его. Я повис на железном листе, просунул внутрь пролома руку с фонариком и начал светить. Слабая шевелящаяся тень медленно двигалась впереди. Скоро она исчезла.
Я ждал. Время казалось мне убийцей.
Наконец в слабом укороченном луче фонаря зажелтело какое-то пятно. Оно приблизилось, выплыло из полутьмы и превратилось в белое округлое дно баллона. Затем показались пальцы руки. Я отплыл в сторону. Вслед за аквалангом из пробоины показался Николай. Не надевая баллон, он поплыл вверх. Мы всплыли одновременно. Я первый увидел шлюпку и потянул Николая за плечо, указывая к ней путь.
Около шлюпки мы остановились. Чьи-то руки приняли у Николая акваланг, он вылез из воды первым, я — вторым.
— Ну? — нетерпеливо спросил Аркадий. — Так что? Ну?
— Что-то есть, — тяжело дыша, сказал Николай.
Воцарилось молчание.
— Ч-ч-что?
— Что-то есть. Какой-то цилиндр. Может, часть машины? Он сразу у пробоины и крепко зажат.
Происходящее начало казаться мне сном. После стольких недель поисков… Первый взрыв и сразу же… Как мог узнать Белов, где находится пенал? Хотя, может быть, это и верно — всего лишь цилиндр или кусок трубы?
