Я остановился.
— В обратную, в обратную иди. От якоря отлепись, — посоветовали мне.
Якорный канат и мой воздушный шланг шли вместе вверх и перекрещивались.
— Опять путаешь! — сказал телефон. — Стой уж… Или с якорем тебя вытянем?
— Не надо с якорем, — пробормотал я.
— Тогда жди!
Я стоял около якоря, дыша с натугой, — мне уже казалось, что канат и шланг перехлестнулись, что мне не хватает воздуха. Шумела, равномерно — подавая воздух, помпа. Томительно тянулись минуты.
Наконец надо мной появилось темное пятно. Оно увеличивалось. Стали видны ноги, зеленая рубаха, блеснул шлем.
Водолаз сел на дно, как парашютист, повернулся, подошел ко, мне и приблизил лицо. Через два стекла на меня смотрели глаза Матевосяна.
— Он передает, чтобы вы не шевелились! — произнес голос в наушниках.
Матевосян сделал рукой жест — все будет в порядке! — осторожно взял в руки мой шланг, затем медленно, толчками стал подниматься. Его подтаскивали, а он, перебирая руками, отделял шланг от каната.
Потом водолаз уменьшился, превратился в неясное пятно и исчез.
— Все в порядке. Поднимаем! — передали сверху.
Покачиваясь и болтая ногами, я начал отдаляться от грунта…
— Ну как? — спросил Аркадий, когда я откинул окошечко маски.
— Пока ничего. А ты хотел бы так наугад, сразу!
Катер дал ход и повернул к Изменному. Позади нас медленно отступала в океан двуглавая скала.
— Спрашивал я рыбаков. Говорят — точно, погиб пароход, — сказал Матевосян. — Только давно, никто ничего не знает. Редко сюда ходим — дно плохое, мелко и камни.
— А что, если нам залезть на скалу и оттуда осмотреть океан?
— Верно, Сергей.
— Нужен бинокль.
Матевосян кивнул:
— Можно и так. Рыбаки вас забросят. Они уйдут на лов, а вы смотрите. Потом снимут. Так, что ли?
— Так.
Мне не очень понравилось, что катер, оставив нас на острове, уйдет.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ,
про то, как мы очутились в положении Робинзонов
На рассвете следующего дня мы приближались к Двум Братьям. Катер покачивало. Мотор работал вполсилы.
— Буду подходить, — сказал Григорьев. — А вы сразу прыгайте. Ветер в корму, развернуть может.
Мы с Аркадием перебрались на нос. На груди Аркадия болтался бинокль.
Наскочив на камни, катер задрал нос и остановился.
Мы с Аркадием прыгнули. Моя нога соскользнула с валуна, холодная вода хлынула в сапог.
Сзади затарахтел мотор. Я обернулся. Катер уже сползал в воду. Натужно звенел винт. Белый бурун метался между камнями.
— Пошел!
Нос катера с плеском опустился в воду, мотор заработал увереннее и тише, катер задним ходом отошел от острова.
