Мы выбрались на галечный берег.
Остров представлял собой двуглавую скалу с белой галечной осыпкой. Между мелкими серыми камнями кое-где росли тонкие и жесткие ветки неизвестного мне кустарника.
Мы шли вокруг скалы, то утопая по щиколотку в гальке, то скользя подошвами по мокрым, покрытыми тонкой зеленой пленкой камням.
Лиловатые скелетики морских ежей, пустые и круглые, как детские черепа, лежали на берегу. Обломки раковин трещали под каблуком.
— Мда, — сказал Аркадий, задрав голову и рассматривая отвесные бока скал. — Надо было взять веревку.
Придерживая одной рукой на груди бинокль, Аркадий полез на скалу. Лезть было неудобно. Он остановился метрах в пяти надо мной, распластавшись на камне, как ящерица.
— Ну что?
Аркадий прокричал что-то непонятное.
— Подожди, я сейчас!
Осторожно ставя ноги в выбоины, я дотянулся до Аркадия и тронул его за штанину.
Стараясь не отдаляться от скалы, Аркадий снял с шеи бинокль и опустил его мне. Закинув бинокль за спину, я сполз. Следом спустился Аркадий.
— Мешал, — сказал он про бинокль. — Вообще я не там полез. Идем выберем удобное место.
После долгих поисков мы нашли хороший подъем. Поднялись сначала на вершину меньшей скалы, оттуда перешли на большую.
Под нами белой восьмеркой лежал галечный пляж. Тонкая стена — перемычка, по которой мы шли, соединяла скалы.
— А теперь давай внимательно смотреть…
Я взял у Аркадия бинокль. По ровной поверхности моря ветер гнал редкие морщины волн. Синее пятно Изменного дрожало на горизонте. Среди темно-синих движущихся полос кое-где вспыхивали буруны. Там были камни. Среди них могли скрываться обломки парохода.
— Ничего не вижу, — сказал Аркадий. — Одна вода!
— Нужно взять шлюпку и обойти все мели.
Аркадий вытащил из-за пазухи блокнот и шариковую ручку. Отметив на листке север и начертив в центре маленькую восьмерку, он стал рисовать приметные буруны.
— Если присмотреться, — сказал я, — то видны и камни. Они то обнажаются, то затапливаются. Надо просто внимательно наблюдать. Но их слишком много. Тут надо искать целый месяц.
— Пароход может быть только на окраине мели, — сказал Аркадий. — В середину его занести не могло.
— Какая у него была осадка?
— Метров пять, не меньше.
— Значит, он лежит с краю. Со стороны океана. Где-то вон там.
С южной стороны на опушке мелей буруны появлялись чаще всего.
Аркадий снова поднес к глазам бинокль:
— Ага, вижу. Камни… Еще камни…
— В лоции сказано: «В хорошую погоду видны остатки…» Значит, сейчас видеть пароход мешают волны…
