– Итак, если он победил, ты должен получить пятнадцать тысяч, – уточнил я. «Обезьяна» на игровом сленге значила пятьсот фунтов.
– Верно, – подтвердил он. – Но если бы он не победил, я лишился бы моих пятисот. Так что в четверг утром я поставил на его проигрыш, чтобы покрыть свою ставку.
– И какую сумму ты поставил? – попытался выяснить я.
– Я держал пари на «обезьяну», помноженную на семь. И если бы лошадь победила, то вы и фал бы пятнадцать тысяч минус три с половиной тысячи, которые нужно заплатить за другое пари. А если бы проиграла, я бы все уравновесил. Потерял бы свою выигрышную ставку, но отыграл бы ее с отложенным пари. Понял?
– Разумеется, – отозвался я. – Ты поставил на выигрыш одиннадцать с половиной тысяч против нулевой ставки. – И он выиграл.
– Ничтожная доля, просто гроши, – улыбнулся он. – Деньги за старую веревку. Но ты можешь крупно проиграть, если лошадь не побежит, и потому я стараюсь играть, лишь когда полностью уверен – моя лошадь непременно побежит, и у нее неплохие шансы. А следовательно, стартовая цена будет немного дешевле предварительной. И в пятницу стартовая цена Подсвечника снизилась до шести к одному.
– Ты когда-нибудь получаешь деньги, если лошадь проигрывает? – задал я очередной коварный вопрос.
– Видишь ли… – Билл немного помедлил, размышляя, продолжать ему или нет. Однако с его прежней осторожностью было покончено. – Наверное, да. Время от времени я это делал, если знал, что лошадь в неважной форме или не слишком старается победить. И, наконец, если я ставил на лошадь не по собственному выбору. На которую вовсе не собирался держать пари. Ну, допустим, если она простужена или у нее нога не в порядке.
Я вспомнил владельца, с изумлением услышавшего от тренера, что у его лошади «нога не в порядке». Ведь он-то полагал, что речь идет о четырех здоровых ногах. Выражение «нога не в порядке» было эвфемизмом, подразумевавшим жар в сухожилиях – верный признак легкого растяжения. Объезжать лошадь в подобном состоянии опасно, она вполне может «сломаться», то есть оступиться и полностью растянуть сухожилия. После чего ей надо будет несколько месяцев лечиться, а в худшем случае ее ждет конец скаковой карьеры.
Билл, несомненно, знал не хуже моего, что, разрешая тренерам делать ставки на победу, руководство на скачках запрещает им ставить на проигрыш.
– Выходит, стюарды увидели на твоем счете только выигрышную ставку? – подытожил я.
– Черт возьми, ты прав, – согласился он.
