— Наверно, он голоден, — сказала Энджи.
— Что ж, кормилиц среди нас нет! — решительно произнесла Геронда, — но в моем багаже есть немного сахара. Можно растворить его в воде и свернуть кончик платка, чтобы ребенок мог его сосать.
— Воду нужно вскипятить, — быстро решила Энджи.
— Вскипятить? — удивился Брайен. — Миледи, мы в лесу, скоро ночь, а аббатство Эдсли довольно далеко. Вряд ли надо разбивать лагерь, только чтобы вскипятить немного воды. Вокруг сколько угодно снега, который можно в любой момент растопить. Но вскипятить — это совсем другое дело…
— Брайен прав, Анджела.
— Но воду надо вскипятить! — упрямо повторила Энджи и посмотрела на Джима.
— Да, — подхватил он, поняв ее призыв. — В таких случаях воду надо кипятить, чтобы… чтобы видение смертей не отразилось на будущем ребенка!
Никто не возразил. Так решил маг и, даже если его слова непонятны, не могло быть и речи о том, чтобы их оспаривать. Брайен тотчас отдал необходимые распоряжения.
— Альфред, скачи вперед, вели взять один из моих стальных шлемов и набить его снегом, чтобы получилась чашка воды. Заметь, только чашка. И пусть ее вскипятят на костре. Она должна кипеть к тому времени, как мы подъедем.
Альфред помчался выполнять распоряжение и исчез среди деревьев.
— А вы, четверо, — обратился Брайен к оставшимся воинам, — сделайте из ветвей носилки и оттащите мертвого рыцаря и его леди туда, где нас ждут остальные. Мы отвезем их в аббатство Эдсли для христианского погребения. А другие, кто не займется этим, отправятся с нами.
Брайен посмотрел на трупы, лежащие на снегу, перекрестился и пробормотал несколько слов, которые, несомненно, были молитвой. Геронда последовала его примеру, затем оба повернули коней к дороге. Джим, Энджи и оставшиеся без дела воины последовали за ними; они придерживали своих лошадей, будто красуясь, но не ради собственного удовольствия, а потому что Энджи отказалась ехать быстрее, боясь растрясти ребенка.
Когда они подъехали к остальным, костер уже пылал. Растопленный снег подогревался на огне, шлем был искусно укреплен на концах двух поленьев, слишком толстых, чтобы прогореть, пока не вскипит вода.
Вода, конечно, еще не кипела. Но никто не отпускал замечаний по этому поводу. Всех людей отвели в сторону, чему они весьма радовались, а Анджела, Геронда и три их служанки суетились над ребенком, пытаясь накормить его.
Прошло немного времени.
— Черт меня побери, — произнес Брайен, но тихонько и обращаясь только к Джиму, конь которого беспокойно перебирал ногами возле коня Брайена. Оба находились от остальных в стороне. Брайен вздохнул. Глаза его встретились с глазами Джимa. — Ну ладно!
