От раздумий, как водится, захотелось есть, однако остановиться и послать дурака за пищей Фрязин не решился, а самому вылезать не хотелось. Володя листал свою книжку, что-то бормотал под нос, весь вымазался слюнями. Платок ему купить? Так небось рожу вытирать придется, сам-то не может…
Огромная стоянка перед управлением была, как обычно, полупустой. Припарковав автомобиль, Фрязин наказал дураку сидеть тут и ждать, но только отошел, как дурак выскочил и увязался следом. Пришлось взять его с собой.
Дежурный на входе уже и не такое видал — пропустил напарников, культурно поздоровавшись и сказавши:
— На пятый этаж, кабинет двести сорок два.
— А что там? — выразил интерес Фрязин.
— Откуда ж я знаю, — сказал дежурный. — Тут этих кабинетов… Сидит, верно, кто-то.
Таблички на указанном кабинете не имелось, только привинченные латунные цифирки. Фрязин потоптался, дернул дурака за рукав, велел стоять тихо и открыл дверь.
Кабинет оказался мал. И все в нем было невеликое — столик типа журнального, черный сейфик, книжный шкафчик с Трудами, кожаный диванчик. За столом сидел незнакомый Фрязину чин, а на диванчике пил чай…
Ёб!
На диванчике пил чай сам Мэр Великой Столицы!
— Фамилия? — спросил чин за столом.
— Фрязин…
— Ну вот! — сказал Мэр радостно. — А мы не успели в лапоть насрать и за вами послать! Шутка, шутка. Здравствуйте, — он отставил чашку и приветливо поздоровался с Фрязиным и дураком за руку. — О, и слабоумный гражданин с вами! И с книгой! Можно?
Дурак с улыбкой протянул томик.
Только бы не Пелевин этот блядский! Объясняй потом!
— Что тут у нас? — Мэр подвигал бровями. — «Я проигнорировал бутерброды, налегал на сладкие пирожные, у меня от сладкого мозги работают лучше. Поперхнулся горячим кофе, когда Кречет заметил: — Что-то наш футуролог молчит, если не считать этого странного треска и визга за его ушами…»
Опять про пирожки, подумал Фрязин. Черт, точно Пелевин. Или Толстой. Или Толстая. Блядь, что они, все про пирожки пишут? Разберись теперь…
— Похвально, похвально, — сказал Мэр, возвращая дураку книжку. — Нобелевского нашего четырежды лауреата… А читать-то он умеет?
— А хер его знает, — машинально сказал Фрязин и напугался. Но Мэр только похлопал его по плечу и засмеялся.
— Это ничего. Это не главное, — сказал он. — А давайте песню споем?
— Какую?
— А вот, — сказал чин за столом и запел, сложив зачем-то руки перед собою домиком:
Спой-ка с нами, перепелка, перепелочка!
Раз иголка, два иголка, будет елочка!
