— Хотел-хотел! — согласился «идущий вперед». Мужчина в очках притих, озираясь. Хихикать перестал, падла.
— А что за книжки в обмен даете?
— А вот, — «идущий в зад» показал Фрязину другую книжку, взятую из стопки, лежавшей тут же. — Васильев.
— Не читал.
— Гляньте.
Фрязин поглядел в белый лист с бегущими по нему черными буковками. Улыбнулся.
— Ну, братцы, — сказал он. — Смотрите, чего нашел. «Мама растолковала, как найти общежитие, и Искра убежала, успев, правда, съесть два пирожка».
— Нет! — страшно закричал «идущий в зад» и побежал прочь, отшвырнув кочергу и мелькая белыми ягодицами. Мужчина в очках печально посмотрел ему вслед и заметил:
— Как нехорошо получилось.
— А вы идите, идите, — велел ему Фрязин. — Скажите спасибо, что отпускаю.
— Спасибо, — сказал мужчина в очках. — И что?
— Хуев сто, — сказал Фрязин. — Вали, а то сейчас дурака напущу.
— Слабоумного гражданина, — поправил мужчина в очках, пятясь. Потом он повернулся и медленно пошел от костра, видимо, стараясь показать, что тоже не говно, но тут дурак Володя страшно крикнул: — Карашки!!! — и очки побежал едва ли не быстрее «идущего», который уже скрылся за корявыми кленами парка.
— Вот и поработали, Волоха, — Фрязин похлопал дурака по плечу. — Поехали домой, что ли.
Но домой не поехали. Только сели в машину, как заверещала рация. Дурак схватил микрофон и крикнул:
— Агу! Агу!
— Согни хуй в дугу, — сказали из динамика. Голос был лагутинский.
— Что там у тебя? — спросил Фрязин, не без труда отбирая у Володи микрофон.
— Это не у меня, а у тебя, — сказал ехидный Лагутин. — Где ходишь?
— На задании, сжигаем.
— Сжига-аем… Обыскались тебя. Из управления. Нужен ты им, так что бросай все и езжай в контору. Ой, неладно на сердце у меня… Не из-за мудака ли того самого?
— А вот сейчас и узнаем, — сказал Фрязин. Заводя машину, он заметил, что дурак держит в руке книжку.
— На что тебе книжка-то?
— Цаца, — сказал дурак важно.
«Путин предпринимает большие усилия, чтобы развеять свой образ холодного и непроницаемого бывшего офицера КГБ. Он научился на публике улыбаться и шутить, одновременно излучая спокойствие и уверенность в себе».
«Times»
На проспекте Малюты Скуратова фрязинскую машину подло и нагло подрезал черный джип и умчался вдаль. В другом разе Фрязин погнался бы за сволочью или по рации бы сообщил, но сейчас думал о другом.
Что им там в управлении понадобилось?
Или про Морозова что-то всплыло? Так что же могло всплыть, если Морозов, почитай, и не мудак совсем… Вернее, мудак, конечно, но не такой, как все. Или про разговор ночной?
