По следам любви | страница 8



— Так что тут много-то рассуждать?.. Я так считаю, в нашей стране добрых девчат и хлопцев пруд пруди. Зачем нам всякого, я извиняюсь, первого попавшего вовлекать в строительство социализма?

— В строительстве социализма участвует не только союзная молодежь, — спокойно прервал его Лучина. — Это — право каждого советского гражданина.

— А что ж я, не знаю?.. — уверенно сказал Гребенюк. — Пущай строят, но доверия им быть не должно. Такие нам могут и ножик в спину…

— Вы что ж, имеете в виду Покровскую? — спросил Лучина.

— А вполне возможно. Поскольку яблоко может от яблони далеко не покатиться. Надо быть начеку. Партия как нас учит?..

Лучина дал Гребенюку выговориться. Все слушали напряженно, и Гребенюк, отговорив, сел с сознанием, что произвел впечатление. Знаком он попросил стакан воды, как положено докладчику, выступавшему со сложным и важным докладом.

Володька Мишуков сидел какой-то оглушенный. Ему казалось, что челюсти у него свела судорога, и он беспомощно поглядел на Сашу. Она молчала. И вдруг по белым ее щекам одна за другой заспешили горошины слез. Она притиснула к вискам тонкие пальцы, как при сильной головной боли, и нагнулась к коленям, обтянутым старой клетчатой юбчонкой. Русая коса ее упала и коснулась пола.

И вдруг Лучина улыбнулся. Улыбнулся только глазами, прикусив нижнюю и без того узкую губу. Улыбка эта была неожиданной, необычной, как гром зимою или светлая ночь в сентябре. Кому-то она даже могла показаться слегка иронической, но Володька решил, что в этой улыбке Сашино спасение.

В бюро были две девушки с прядильной фабрики. Одна из них, повинуясь жесту Лучины, вскочила, обошла стол и налила Саше воды.

— Не плачь, — шепнула она. — Сейчас все разберем.

Тут и Володька опомнился окончательно и сказал жалобно-протестующе:

— Ребята, ну что же он зря треплется?.. Какой она может ножик в спину?.. Смехота прямо! И разве она за отца отвечает?

— Мишуков, сядь и закройся, — одернул его Ваня Козодоев. — Никто тебе слова не давал.

Володькино замечание опять подняло Гребенюка с места.

— А ты что ж думаешь, не отвечает? Вот если бы она сознательно оценивала, она бы обязана от такого отца вчистую отступиться. А она, понимаешь, письма пишет, гроши посылает.

— Раз дано право переписки, значит, можно и писать. Я так понимаю, — защищался Володька. — Вот если бы не дано…

Ища поддержки, он невольно оглянулся на Лучину. Но тот нахмурился, будто хотел сказать: не лезь вперед батьки в пекло.