— Наверное. Времена меняются. Но есть, наоборот, и такие, кто обокраден вовсе не был…
— Да. Только что я заглянул к мисс Огл. О ней этого не скажешь. Она еще слегка растеряна, но и довольна тоже. Как будто ей удалось некое колдовство, которое она сотворила, сама не зная как.
Он помолчал и продолжил:
— Моя жена говорит, что миссис Либоди через несколько дней будет дома. Было очень приятно это услышать.
— Да. Врачи довольны. Она полностью выздоровела.
— А ребенок — с ним все в порядке?
— Да, — грустно ответил мистер Либоди. — Она его обожает.
— Такое впечатление, что даже в тех, кто больше всех возмущался, заговорила природа, — сказал Зеллаби. — Но, как мужчина, должен заметить, что мне это начинает казаться немного скучным. Чувство какой-то пустоты, как после битвы.
— Это действительно была битва, — согласился Либоди, — но, в конце концов, сражения — это лишь наиболее яркие эпизоды кампании, и мы выдержали пока только первое из них. Теперь мы несем ответственность за пятьдесят восемь новых душ, появившихся среди нас. Пятеро, включая вашего сына, — не хочется говорить «нормальные», чтобы не бросать тень на остальных, — обычные, не золотоглазые. Из пятидесяти трех оставшихся тридцать два рождены замужними женщинами и могут считаться законными — то есть, ввиду отсутствия доказательств противного, с точки зрения закона мужья этих женщин предполагаются отцами новорожденных. Остается двадцать один, родившиеся вне брака, и матерями двенадцати из них являются девушки от семнадцати до двадцати четырех лет. Думаю, частью нашей кампании должна стать защита их интересов.
— Это верно. Будут проблемы, — согласился Зеллаби. — И, конечно, не все золотоглазые дети сейчас находятся в Мидвиче. Пять молодых женщин с Фермы уехали домой или куда-то еще. Кроме того, есть и моя дочь Феррелин.
— И моя племянница, Полли, бедная девочка, — сказал Либоди.
— Всего получается шестьдесят — шестьдесят кого? Кто они? Откуда? Мы до сих пор знаем о них не больше, чем в январе. Вы слышали, конечно, что Уиллерс считает их всех необычайно развитыми для новорожденных — во всех отношениях, к счастью, кроме размера?
Мистер Либоди кивнул.
— Каждый может заметить это сам. И есть что-то странное в том, как они смотрят на нас этими своими глазами. Они… чужие, понимаете? — Поколебавшись, он добавил: — Я знаю, что вам подобные мысли не очень понравятся, но мне почему-то все время кажется, что это какое-то испытание.
— Испытание, — повторил Зеллаби. — Но кого испытывают? И кто?
