Мидвичские кукушки - Джон Уиндем

Самая большая удача в жизни моей жены — то, что ей довелось выйти замуж за человека, который родился 26 сентября. Не будь этого, мы неминуемо провели бы ночь с 26-го на 27-е дома в Мидвиче, со всеми вытекающими отсюда последствиями, которых — за что я не перестаю благодарить судьбу — моя жена избежала.

Однако, поскольку это был мой день рождения, а также в некоторой степени из-за того, что накануне я подписал контракт с американским издательством, 26-го утром мы отправились в Лондон — немного отпраздновать эти события. Время мы провели очень приятно: несколько визитов, омары и шабли у Уилера, последнее фантастическое творение Устинова,[1] скромный ужин — и обратно в гостиницу, где Джанет с удовольствием приняла ванну.

Итак, на следующее утро мы не спеша возвращались назад в Мидвич. По пути остановились в Трейне — ближайшем городке, где мы, как обычно, сделали покупки, затем по главной дороге проехали через поселок Стоуч, потом свернули направо на местное шоссе, и… Дорогу перекрыл шлагбаум с табличкой «Проезд закрыт», а рядом, подняв руку, стоял полисмен.

Пришлось остановиться. Полисмен подошел к машине, и я узнал констебля из Трейна.

— Простите, сэр, но дорога закрыта.

— Вы хотите сказать, мне придется ехать кругом, через Оппли?

— Боюсь, сэр, там тоже закрыто.

— Но…

Сзади раздался гудок.

— Пожалуйста, сэр, поставьте машину чуть левее, к обочине.

Слегка сбитый с толку, я подчинился, и мимо нас пронесся трехтонный армейский грузовик, вдоль бортов которого сидели молодые ребята в хаки.

— Что, в Мидвиче революция? — спросил я.

— Маневры, — ответил полисмен. — Проезд закрыт.

— Но не обе же дороги? Мы живем в Мидвиче, вы же знаете, констебль.

— Знаю, сэр. Но сейчас проезд закрыт. На вашем месте, сэр, я бы вернулся обратно в Трейн, пока мы здесь все не выясним. А тут стоять нельзя, ваша машина мешает.

Джанет открыла дверцу со своей стороны и достала сумку с покупками.

— Я пойду пешком, а ты приедешь, когда откроют движение, — сказала она мне.

Констебль поколебался, потом, понизив голос, сообщил:

— Раз уж вы здешние, мэм, я вам скажу — но только это между нами. Бесполезно, мэм. В Мидвич сейчас никому не попасть, вот в чем дело.

Мы изумленно посмотрели на него.

— Но почему? — спросила Джанет.

— Вот это-то мы как раз и пытаемся понять, мэм. А сейчас, если вы поедете в Трейн, в «Орел», я позабочусь, чтобы вам сообщили сразу же, как только дорогу откроют.