Что я действительно не любил делать, так это кормить корову. Когда отец просил меня покормить ее, обычно я выводил животное на луг соседней деревни, привязывал к колышку и убегал по своим делам. Тем не менее, через некоторое время я начинал помаленьку беспокоиться о ней. Прибежав поглядеть, как у нее дела, я видел, что она по-прежнему стоит там, где ее привязали, мычит и ждет, пока кто-нибудь не придет и не покормит ее. Бедняга могла простоять на одном месте с утра и до полудня. Слыша издали ее мычание, я жалел ее и думал: «Ну что это за корова! И что мне теперь с ней делать?» Только представьте, как нелегко мне было игнорировать мою мычащую животину! И все же вечером, когда я приходил отвязать ее, она не сердилась и не пыталась боднуть меня рогами — нет, она была счастлива видеть меня! И тогда я понял, что наше видение главной цели в жизни должно быть таким же, как у этой коровы. Ждите и будьте терпеливы, и ваша жизнь непременно изменится к лучшему.
У нас дома жила собака, которую я очень любил. Она была такая умная, что к тому времени, когда я обычно возвращался из школы, она выбегала из ворот и со всех ног мчалась встречать меня, хотя я был еще далеко. Каждый раз при виде меня она прямо прыгала от счастья! Я всегда гладил и трепал ее за ухом правой рукой, поэтому, даже оказавшись слева от меня, собака тут же перебегала на правую сторону и терлась мордой о мои ноги, упрашивая погладить ее. Я гладил ее по спине и трепал за ушами. Если я не делал этого, она продолжала бегать вокруг меня всю дорогу до дома. «Ах ты, разбойница! — приговаривал я. — Ты ведь знаешь, что такое любовь, верно? Тебе она по душе?»
Животные понимают, что такое любовь. Вы ведь видели, как курица высиживает яйца, пока не вылупятся цыплята? Она ни на миг не смыкает глаз и буквально прирастает к кладке, чтобы ни одна живая душа и близко не подошла. В такие моменты я любил входить и выходить из курятника, зная, как сильно это злит наседку. Стоило мне войти в курятник, как курица вытягивала шею и пыталась напугать меня. Но я, вместо того чтобы уйти, пугал ее в ответ. После нескольких таких проделок курица переставала реагировать и делала вид, что не замечает меня, тихо свирепея и держа наготове острые когти. Бедная птица была на взводе и выглядела так, словно она вот-вот со свистом рассечет воздух и нападет, однако ей нельзя было даже шелохнуться из-за яиц. Поэтому ей приходилось сидеть и молча злиться. Я мог даже подойти к курице и погладить перышки, зная, что она все равно не сдвинется с места.
