Дзынь.
— Вам, между прочим, еще повезло, что он в наручниках был и ранен. Когда его, гада, вязали — он всю бригаду раскидал. Едва не ушел. С двумя пулевыми в корпус. Ну, есть Бог на небе, есть! — взяли Скомороха. Вещдоки собраны, свидетели в наличии… Мне сейчас Стратичук по телефону доложил: готов чистосердечное подписать. Взамен, сукин сын, нотариуса требует. Завещание составить решил. Ну ничего, дня три, врачи сказали, протянет, — будет ему нотариус. И можно дело закрывать. Кстати, напомните еще раз, откуда те стихи были?
— Какие? А-а… Шекспир, «Отелло».
— Это где негр бабу свою душит?
— Да.
— Ну-ка, ну-ка!
— «Но ты меня пугаешь. Ты зловещ, когда вращаешь в бешенстве глазами, и как я ни чиста перед тобой, мне страшно…» Матвей Андреевич, он ее после этого не сразу душит! Там у них диалог. Потом Отелло душит Дездемону и, недодушив, дважды ударяет кинжалом.
— Точно! Нож у него отобрали. Значит, собирался сперва душить, а потом ножом… Ясно. Жаль, Валерий Яковлевич, что мы с вами раньше не познакомились! Привлекли бы в качестве эксперта!
Мы оба смеемся этой несмешной шутке, подполковник наливает по новой: «За все, что хорошо кончается!» — и как раз, когда мы чокаемся, раздается стук в дверь.
На пороге в сопровождении дежурного объявляется моя Наталья.
Пока мы ехали домой — втридорога, в полуночном такси, — Наталья сперва дулась: я, дескать, вся изнервничалась, а он с ментами коньяк глушит! Потом вдруг замолчала, прижалась ко мне, и так мы сидели, обнявшись, до самого дома. Мир. Все обошлось, все хорошо. Все она прекрасно понимает. И я ее понимаю: переволновалась за любимого мужа.
Денис уже дрыхнул, а вот мы долго не могли уснуть. Лежали в постели, я Наташке излагал свои похождения, красочно, в лицах, расплескивая остатки испуга, переплавляя их в смех, в пустячную клоунаду, а дальше как-то внезапно…
Нет, не заснули.
Наоборот.
Разбудил меня телефонный звонок. В половине десятого. Звонил щекастый подполковник Качка. Просил зайти, сверить и подписать свидетельские показания. Но уже не в привокзальное отделение, а на Совнаркомовскую, в Серый дом. На аудиенцию к следователю я отправился пешком, благо от улицы Фрунзе до Совнаркомовской рукой подать. Символично, однако: Фрунзе вроде бы и числился в наркомах, если не ошибаюсь.
А у нас сейчас наркомами наркоманов зовут.
Дежурный на входе о моем визите был явно предупрежден. Мельком взглянул в журнал, в предъявленный паспорт и сразу выдал пропуск, строго предупредив: «Не забудьте сдать на выходе!» Забудешь тут, как же! Это в Австралии один мой приятель ухитрился заначить разовый пропуск в тамошнее министерство обороны — просто так, в качестве сувенира на память! Часовому на выходе сказал, что пропуск потерял, и пока бедняга абориген, жертва цивилизации, соображал, что делать, — преспокойненько себе ушел. А нам Австралия не указ! Потеряешь пропуск — небось вообще отсюда не выпустят. Будешь скитаться по этажам бесприютным призраком коммунизма, стеная и гремя цепями до скончания дней…
